дышит. Я бросилась к нему и стала спрашивать, кто его ударил, но он ничего не мог ответить и вскоре скончался. Не помня себя я вцепилась в этого выродка, совершившего убийство!..

Служители ямыня прикрикнули на женщину, чтобы она осторожнее выражалась. Чжан Ван ударила челом и продолжала:

– Умоляю вас, светлейший господин, не оставьте преступника безнаказанным! Ведь он убил моего единственного сына!

Начальник уезда приказал увести ее, а сам стал расспрашивать слугу из трактира, принадлежавшего семье Ли:

– Чжан Сань был у вас в лавке в работниках?

– Не в работниках, а в половых, – отвечал тот.

– В тот день, когда совершилось убийство, ты показывал, что Чжан Саня убил Сюэ Пань чашкой, – продолжал начальник уезда. – Ты сам видел?

– Я в это время был за прилавком, – отвечал Ли Эр, – и только слышал, что кто-то в комнате для гостей требует вина, а потом раздался крик: «Беда, он убит!» Я побежал туда и увидел Чжан Саня. Он лежал на полу и не мог произнести ни слова. Тогда я бросился к старосте стодворки и известил мать пострадавшего. Как все произошло, я совсем не знаю, почтеннейший господин, поэтому прошу вас допросить тех, кто находился в комнате для гостей.

– На следствии ты утверждал, что все видел собственными глазами! – закричал начальник уезда. – А сейчас говоришь, что ничего не знаешь!

– Я от страха говорил всякие глупости, – отвечал Ли Эр.

Служители ямыня крикнули, чтобы он не болтал лишнего. Затем начальник вызвал У Ляна:

– Ты пил вино вместе с обвиняемым? Каким образом Сюэ Пань ударил пострадавшего? Говори правду!

– В тот день я находился дома, и господин Сюэ Пань пригласил меня выпить вина, – стал рассказывать У Лян. – Ему показалось, что вино нехорошее, и он потребовал, чтобы Чжан Сань заменил его, но тот не соглашался. Тогда господин Сюэ Пань рассердился и выплеснул ему в лицо чашку вина, однако чашка выскользнула из его рук и угодила Чжан Саню по голове. Все это я видел собственными глазами.

– Ерунда! – вскричал начальник уезда. – На месте преступления Сюэ Пань признался, что убил Чжан Саня чашкой нарочно. А ты говоришь, что видел все своими собственными глазами! Почему ты сейчас говоришь не так, как раньше?.. Всыпать ему!..

Служители ямыня схватили У Ляна и собрались бить.

– Сюэ Пань на самом деле не дрался с Чжан Санем! – вскричал У Лян. – У него чашка выскользнула из рук и ударила по голове Чжан Саня. Проявите милость, почтенный господин, спросите у самого Сюэ Паня, правду ли я говорю!

Начальник уезда велел подвести Сюэ Паня и спросил:

– Чем была вызвана твоя вражда к Чжан Саню? Как он был убит? Говори правду!

– Будьте милосердны, почтенный господин! – взмолился Сюэ Пань. – Я не собирался бить Чжан Саня, а просто выплеснул вино на пол, так как он не хотел заменить его. От неосторожного движения чашка выскользнула из моих рук и ударила его по голове. Я бросился к нему, чтобы остановить кровь, но мне это не удалось, и через некоторое время он умер от потери крови. В тот момент, убоявшись, что вы прикажете меня бить, почтенный господин, я признался, будто умышленно убил его. Прошу вас, почтенный господин, будьте снисходительны!

– Дурак же ты! – закричал начальник уезда. – Прежде ты говорил, что рассердился на него, так как он не хотел заменить тебе вино, и несколько раз его ударил, а теперь утверждаешь, будто по неловкости чашка выскользнула у тебя из рук!

Лицо начальника уезда приняло сердитое выражение, он стал угрожать Сюэ Паню, что его будут бить и пытать. Однако Сюэ Пань продолжал упорно твердить одно и то же.

Тогда начальник уезда приказал следователю огласить описание ран убитого, составленное при обследовании трупа на месте преступления.

– При обследовании трупа убитого Чжан Саня на теле никаких ран не было обнаружено, – доложил следователь. – Только на темени оказалась рана длиною в один цунь и семь фэней и глубиною в пять фэней, нанесенная массивной фарфоровой чашкой. Вследствие хрупкости кость на темени дала трещину в три фэня шириной. Такие ранения происходят в результате резкого удара.

Начальник уезда знал, что в эти описания его подчиненные внесли изменения, поэтому он прекратил допрос и велел свидетелям подписать новые показания.

– Высокочтимый начальник! – вдруг завопила Чжан Ван. – В тот день я слышала, что на теле моего сына было обнаружено еще несколько ран! Почему сейчас говорят, что их не было?

– Эта женщина болтает вздор! – вскричал начальник уезда. – Вот у меня подробная бумага с результатами обследования трупа! Видишь? – С этими словами он вызвал дядю убитого – Чжан Эра – и спросил его: – Помнишь, сколько ран было на теле твоего племянника?

– Одна рана на голове, – отвечал Чжан Эр.

– Подойди-ка сюда! – сказал начальник уезда, обращаясь к Чжан Ван, и велел писарю показать ей акт обследования тела, а старосте стодворки и дяде убитого приказал разъяснить ей содержание бумаги. Так как обвиняемый и свидетели утверждали, что убийство произошло не в результате драки, начальник уезда велел всем подписать свои показания, а обвиняемого заключить в тюрьму вплоть до получения указаний высшего начальства. Всем присутствующим он приказал удалиться из зала суда.

Чжан Ван продолжала голосить, и начальник уезда велел служителям выгнать ее.

– Зачем зря оговаривать человека, если он нанес рану Чжан Саню случайно? – пытался уговаривать женщину Чжан Эр. – Господин начальник уезда уже вынес решение, к чему затевать скандал?!

Когда Сюэ Кэ, находившийся в это время снаружи, узнал о результатах судебного разбирательства, он сильно обрадовался и послал человека домой сообщить, что, как только решение по делу будет утверждено, Сюэ Пань сможет откупиться от наказания. А он, Сюэ Кэ, пока будет жить здесь и ждать новостей.

В это время Сюэ Кэ увидел, что люди на улице собираются группами по двое, по трое и перешептываются:

– Умерла какая-то Гуй-фэй, по этому поводу государь на три дня отменил всякие аудиенции.

Город, в котором находился Сюэ Кэ, был расположен неподалеку от императорских усыпальниц, поэтому начальник уезда всецело занялся распоряжениями насчет приведения в порядок дорог. Решив, что заниматься делом Сюэ Паня начальнику уезда сейчас будет недосуг и, стало быть, жить здесь не имеет смысла, Сюэ Кэ отправился в тюрьму и сказал Сюэ Паню:

– Не беспокойся и ожидай решения! Я съезжу на несколько дней домой и тотчас возвращусь!

Сюэ Пань больше всего волновался, что мать из-за него будет переживать, поэтому он велел передать ей:

– Со мной ничего не случится. Нужно только не жалеть денег, сделать несколько подношений начальнику уезда, и