Рядом парил шар магического света. Бабушка сидела на диване, стоявшем перпендикулярно к камину. Тот больше напоминал кушетку, обитую гобеленной тканью, с изогнутой под углом спинкой. Будто мебель повторяла очертания человека, устроившего подремать, положив голову на закругленный высокий подлокотник.

На Барбаре было светло-зеленое закрытое платье из жесткой ткани с вышивкой на вороте и поясе. Она полностью погрузилась в чтение книги в кожаном переплете. До тех пор, пока не появилась я и не развеяла идеальную картинку.

Леди Бересфорд оторвалась от чтения, так и не перелистнув страницу, которую придерживала за верхний край. Закрыв книгу, она устроила ее на коленях и ласково улыбнулась мне.

– Пожалуйста, Кристина, присядь, – леди пальцами коснулась обивки дивана рядом с собой.

Я кивнула и пошла вперед, старательно огибая два столика – один с шахматной доской, второй с подносом, изящной чашкой, кувшином для молока и серебряной розеткой с медовыми сотами. Едва не задела неиспользуемый пуф для ног, но все же присела на край дивана. Как много деталей в этом образе жизни. Деталей, которые я до сих пор не до конца понимаю.

– Партию в шахматы? – спросила Барбара, доверительно садясь полубоком, так что свет камина окрасил сзади ее серебристые волосы, собранные в косу.

После некоторого раздумья я отрицательно замотала головой.

– Не думаю. Более отвратительного игрока, чем я, попробуй найди. Ты же знаешь. И я… пришла поговорить о… подарке.

Барбара смотрела на меня пристально прежде, чем мне удалось наконец подобрать слова.

– Бабушка, тебе не стоило, – я положила конверт и листок с завещанием себе на колени и непроизвольно разгладила бумагу. – Я… я не понимаю. Мне не подходит эта роль. Как я могу принять ее?

– Ты можешь принять ее с пониманием, что ты наша, Бересфордов, ниточка к будущему. И в этом будущем скоро начнется буря, которую, я верю, ты сможешь пережить.

От звучания ее голоса мне становилось тепло и легко. Но слова ранили.

– Миссис Ворд достойна куда больше… – начала я, когда Барбара неожиданно коснулась свои теплыми морщинистыми руками моих рук.

– Изабель больше не хочет иметь отношения к этой семье, – леди замолчала, словно сомневаясь, может ли она говорить дальше.

– Она не хочет, но мало ли, ее дети захотят…

– Кристина, моя племянница Изабель не может иметь детей.

Я уставилась на Барбару в ужасе. Но испытала не сочувствие. Перед глазами как лавина понеслись воспоминания прошлого. Сцена в токийском представительстве Комитета, как Изабель догоняет Драйдена в коридоре и обнимает его сзади.

– У женщин, ставших супругами влиятельных мужчин, всегда будет долг, – леди говорила так, словно рассказывала сказку, вот только мне она не нравилась. – Не только поддержка, необходимость вести себя определенным образом или демонстрации заботы и любви, но и рождение наследников.

Я склонила голову. Мне было тяжело смотреть бабушке в глаза.

– Как давно она узнала об этом? – только и хватило духу спросить.

– К тому моменту она была помолвлена с мистером Ван Райаном уже почти год.

Плечи обессилено опустились. Я искала слова, но не находила. Их отношения развалились из-за этого?

– Если ты думаешь, что мистер Ван Райан разорвал помолвку поэтому, – точно предугадав мои мысли, продолжала Барбара, – то ты ошибаешься. Все-таки он… человек чести. Так бы Драйден не поступил никогда.

Но возможно, поэтому ему было проще не бороться за нее до конца. Он уступил здравому смыслу, чтобы не спровоцировать скандала в обществе. А потом погрузился в работу, вернувшись к исходной точке, в которой сомневался, стоит ли пытаться восстановить собственный род.

– Но Изабель выдали замуж за другого…

– У мистера Ворда уже были дети. Ему была нужна супруга определенного воспитания и происхождения, чтобы она подавала правильный пример старшей дочери. А также супруга, которая, несомненно, стала бы украшением любого приема или мероприятия. Ее бездетность не вызвала бы осуждения в обществе. Или вызвала бы его гораздо меньше.

«Жена, которую выставляют как драгоценность…» – туманно мелькнуло в голове. Мне впервые стало по-настоящему жаль Изабель, и я поджала губы от обиды.

– Моя сестра Сиенна всегда быстро улавливала грядущие перемены. Она поняла, что просчиталась, устроив помолвку дочери с мистером Ван Райаном. Брак Изабель с высокопоставленным членом Комитета не только будет более прибыльным, укрепит позиции ее семьи, но и обезопасит их.

В библиотеке повисла тишина, нарушаемая лишь треском камина. Я поняла, почему Изабель не может быть наследницей, но все еще не понимала, почему ей должна стать я. Недо-демоница, родившаяся в Нью-Йорке. О чем и сказала Барбаре.

– Дагмара была старшей сестрой, а своих наследников у меня нет, Кристина, – с тяжелым вздохом ответила она. – Я не сожалею о прожитой жизни, но я вижу тебя перед собой и вижу в тебе кровь и Армана, и Дагмары.

– Но почему так вышло?.. – выпалила я и заткнулась, понимая, что лезу куда не следует.

– Что ж, – Барбара погладила мои руки скорее машинально и впервые опустила взгляд, – никогда не думала, что расскажу об этом хоть одной живой душе. Кажется, пришло время. Возможно, ты поймешь меня чуть лучше и разберешься в себе…

Как и мои сестры, я получала домашнее образование. Магия берегла нас от сражений и бомбардировок в Первичном мире, но так или иначе мы дети, рожденные между двумя Великими войнами. На закате нескольких империй. Наверное, поэтому я всегда хотела сделать что-то, а потом… я влюбилась. Когда была девочкой чуть старше нашей Бри. Но сама судьба уже прочно связала этого мужчину с другой, ради которой он… рискнул всем, что имел.

У меня ушло какое-то время, чтобы чувства остыли. Тогда во мне вновь разгорелось прежнее желание перемен. И я решила работать в Комитете, чтобы изменить его изнутри. Лорду и леди Бересфорд не понравилось то, с каким упорством я начала рваться к своей мечте, и, как только мне исполнилось шестнадцать, меня на два года отправили в Швейцарию в школу благородных девиц. За те годы я даже успела попробовать себя в обучении более младших воспитанниц и детей.

Когда я вернулась в родной дом, Сиенна выбрала свой путь, Дагмара уже несколько лет считалась официально погибшей, хотя мы продолжали обмениваться письмами. Отец заболел и почти отошел от дел, а мама… приняла выгодное брачное предложение для меня. Жених, хоть и успел прослыть повесой в определенных кругах, был знатного рода и служил в магической лейб-гвардии, формально прикрепленной к Комитету. По официальной версии он решил остепениться.

Единственным, чем он хоть немного напоминал мне… человека, которого я любила, были рыжие чуть вьющиеся волосы…

Мне показалось, что Барбара бросила взгляд на мои буйные локоны.