Становилось очевидным намерение турок атаковать наш отряд. Полковник Медведовский, сознавая всю важность обладания Даярским ущельем, послал генералу Тергукасову подробное донесение о положении дел, с просьбою о присылке ему подкрепления, а сам быстро двинулся вперед с одними казаками. На половине ущелья, по направлению к горе Сач, он спешил 3-ю и 4-ю хоперские и две сунженские сотни, которые заняли скаты возвышенности по обе стороны дороги на с. Агули и приготовились к бою с твердым решением держаться до прибытия помощи; 5-я и 6-я сотни Хоперского и одна Сунженского полков стали в резерве.

Позиция для боя Эриванского отряда находилась на правом берегу речки Абизгар; правый фланг ее, впереди которого возвышалась гора Сач-даг, примыкал к Даярскому ущелью, левый приходился на отрогах горы Топ-дага, замыкавших долину р. Шариана и центр правее транзитной дороги на Эшак-Эльяс; протяжение позиции до 6-ти верст. Турки развертывались для боя в следующем порядке: 4 батальона и 8 эскадронов и сотен с 6-ю орудиями, под начальством Мусы-паши Кундухова, составили левый фланг боевого расположения турок на Сач-даге и в Даярском ущельи; правый фланг и центр – 5 батальонов и 6 орудий на Топдаге и занимали перевал до транзитной дороги; общий резерв Мустафа-паши – 4 батальона и 11 эскадронов у Эшак-Эльяса. Кроме того к полю сражения могли быть притянуты: отряд Джавут-паши из с. Гайдаркиоя и 3-я пехотная дивизия (разбитая 4-го июня) Рейс-Ахмет-Фазиль-паши со стороны Дели-баба, всего 12 батальонов, 3 сотни и, 6 орудий.

Карта сражения под Даяром

Внезапное наступление турок в таких значительных силах против вдвое слабейшего Эриванского отряда захватило наши войска буквально врасплох. В это время на нашей позиции находились, прикрывавшие фуражировку, 3-й батальон Крымского полка с 4-мя сотнями уманцев и милиционеров. Как только обнаружилось наступление турок, генерал Тергукасов на поддержку им двинул 3-й Кавказский стрелковый батальон, одну батарею и всю почти кавалерию; на подкрепление же полковника Медведовского направил 1-й батальон Ставропольского полка с 4-ю батареею 19-й артиллерийской бригады. По прибытии на поле сражения, начальник отряда увидел перед собою все пространство от Топ-дагадо Даярского ущелья занятым неприятелем; три турецкие батареи стояли уже на позиции и вели перестрелку с нашею артиллериею. Для генерала Тергукасова ясно было что перед ними находится вся анатолийская армия Мухтар-паши. Положение дел было серьезное, и потому он приказал немедленно двинуться всем остальным войскам на подкрепление боевой линии. С этого времени завязался упорный бой с вдвое сильнейшим неприятелем.

Было около 10-ти час. утра, когда черкесская кавалерия, состоявшая из 8-ми эскадронов 3-й турецкой кавалерийской бригады Кази-Магомы Шамиля[180], спустилась по дороге из с. Агули в Даярское ущелье, а турецкая пехота быстро наступала под ее прикрытием со стороны Сач-дага. Вся эта масса неприятельских войск первоначально обрушилась на казаков, но, встретив убийственный огонь нашей стрелковой цепи, остановилась. В это время, по распоряжению полковника Медведовского, к казакам присоединились 2 роты ставропольцев, под командою майора Карпинского, вызванные от сел. Даяра, где они были остановлены до разъяснения всей обстановки. Пехота, заняв высоты Кярхан-дага, удлинила нашу стрелковую цепь вправо; коноводы и остальные три сотни казаков – 3-я и 6-я хоперские и одна сунженская – расположились за возвышенностью при входе в ущелье.

Между тем, турки упрямо лезли вперед, и перестрелка все более и более разгоралась, переходя кое-где даже в рукопашную схватку. Заняв высоты по обе стороны Сач-дага, неприятель очень удачно загнул левым плечом вперед и очутился против нашего правого фланга, который начал обстреливать из-за горы Кярхан-дага. Становилось жутко от флангового огня; пошли потери; боевой запас патронов быстро таял. Но вот явилась казачья[181] ракетная полубатарея, руководимая молоденьким капитаном Цумпфортом. С трубочкой в зубах, невозмутимо хладнокровный, храбрый капитан лично пустил несколько ракет так удачно, что заставил очистить гору и прекратить фланговый обстрел нашей стрелковой цепи. Боевая линия турок, между тем, все более и более усиливалась… Больше часа хоперцы и сунженцы вместе с ставропольцами удерживали натиск около четырех батальонов неприятельской пехоты. Наскоро устроенные казаками кое-какие закрытия из камня несколько раз переходили из рук в руки. Лихая черкесская конница, воодушевляемая своим начальником, смело разъезжавшим на белом коне, в белой черкеске и с фескою на голове, дружно содействовала пехоте, бросаясь на казаков в атаку. При этом на ломаном русском языке они кричали: «а! с… с… хоперцы и сунженцы!..»

Бой разгорался все более и более. Ряды наших храбрецов, изнемогавших в неравном бою, постепенно редели: командовавший в этот день 8-ю сотнею хорунжий Акинин, пораженный двумя пулями в ноги, был вынесен из строя, а с ним убыло еще несколько казаков. В момент наших отчаянных схваток с турками, часов в 10½ – 11 утра, как говорят некоторые из очевидцев, вахмистр 4-й сотни 2-го Хоперского полка Никитин, желая, вероятно, ободрить своих товарищей, а может быть и с целью вызвать подмогу и тем усилить цепь, закричал: «кавалерия вперед! наша взяла!..» Клик этот повторился по всей линии и достиг до резерва, куда в то же время прискакал казак и доложил подполковнику Педино, что будто бы полковник Медведовский приказал казакам идти в атаку. Как раз в это время, у подошвы горы Сач, показалась турецкая кавалерия. Подполковник Педино, приняв их за цель атаки, быстро выдвинулся с тремя резервными сотнями (две хоперцев и одна сунженцев) и на рысях пошел вверх по ущелью к своей боевой линии.

Однако, дело с атакой не выгорело: стесненные с одной стороны крутыми южными скатами Кярхан-дага, а с другой болотистыми берегами ручья, сотни перестроились во взводную колонну и в таком порядке двинулись было наметом вперед, но в это время турки заметили казаков, причем часть показавшейся неприятельской кавалерии возвратилась назад, а другая быстро скрылась за горою Кярхан-дагом. Тогда, по команде своих офицеров, головные 2 сотни – 6-я хоперская и сунженцы быстро спешились и примкнули к нашей стрелковой цепи. Коноводы отошли назад, и оставшаяся на лошадях 5-я хоперская сотня получила приказание отправиться к сел. Даяру для охранения от обхода нашего правого фланга со стороны сел. Агули. Хотя атака казаков не удалась и при спешивании мы потерпели порядочный урон в людях и лошадях, тем не менее появление сотен в передовой линии принесло весьма значительную пользу: во-первых оно усилило боевую часть двумя спешенными сотнями с новым запасом патронов, а во-вторых, своим смелым движением в атаку казаки помешали турецкой кавалерии поддержать свою пехотную цепь, а мы воспользовались этим и передвинулись несколько вперед.

В этом жестоком неравном