Не смотря на испытанное поражение и большой урон, турецкий главнокомандующий не отказывался, однако, от мысли возобновить энергические действия против Эриванского отряда. Не имея еще известий о движении генерала Геймана из под Карса на Соганлуг, Мухтар-паша решил продолжать обход правого фланга отряда генерала Тергукасова, двигаясь на сел. Даяр и Зейдекян и нанести ему с этой стороны решительный удар. С этою целью, на другой день после сражения он занял авангардом своим сел. Даяр и начал сосредоточивать войска из Дели-баба. После Даярского сражения генерал Тергукасов, имея в виду содействовать операциям генерала Геймана, решил простоять еще несколько дней на занятой позиции, не смотря на большое число раненых (более 600 человек), недостаток в боевых и продовольственных запасах.

Но неудачный для нас бой под Зивином 13-го июня совершенно изменил обстановку. Мухтар-паша, оставив против Эриванского отряда часть своих сил (16 батальонов, 10–12 эскадронов и 12 орудий), под начальством Измаил-паши, сам с остальными войсками перешел к Зивину. В то же время генерал Тергукасов, получив 14-го июня вечером известие от генерал-адъютанта Лорис-Меликова об исходе Зивинского сражения, нашел необходимым приблизиться к пределам Эриванской губернии для восстановления нарушенного спокойствия в тылу и для пополнения своих запасов. Но не так легко было уже совершить отступление Эриванскому отряду, углубившемуся в турецкие пределы почти на 200 верст, оставшемуся без боевых припасов, обремененному ранеными и имевшему перед фронтом сильный турецкий отряд Измаил-паши, а в тылу под Баязетом значительные силы Фаик-паши.

Тем не менее отступление было решено, и 14-го июня в 9 часов вечера Эриванский отряд двинулся в обратный путь к русским пределам. Сначала вытянулись обозы, а затем тронулись войска, прикрыв обозы со всех сторон. 2-й Хоперский полк был назначен в арьергард, в котором находился пять суток сряду, постоянно ведя перестрелку с неприятельскою кавалериею и задерживая натиск турецких войск, как во время движения, так и по ночам, при сторожевом охранении и в разъездах. Отдыхать доводилось только урывками. Отступление Эриванского отряда совершалось шаг за шагом, медленно, потому что большое число раненых и больных сильно стесняло движение. Приходилось отправлять на полперехода назад раненых и все тяжести, что вынуждало нас к частым остановкам для удержания наседавших турок. Таким образом, отступление обратилось в ряд ежедневных стычек с неприятелем, не смотря на необходимость уклониться от боя в виду недостатка патронов.

В 4 часа утра, 16-го июня, хвост колонны Эриванского отряда достиг с. Зейдекяна и хоперцам дали небольшой отдых. Но не успели еще приготовить пищу людям, как получилось донесение, что турки наступают в боевом порядке к нашей позиции. Четыре сотни 2-го Хоперского и две Кавказского казачьих полков на рысях были выдвинуты вперед, чтобы занять позицию и задержать неприятеля до прихода пехоты. При этом 3-я сотня сейчас же отделилась от полка и под командою хорунжего Алейникова послана для занятия хребта вдоль берега речки Чат и поддержки наших аванпостов. Первые турецкие гранаты прямо полетели на эту сотню, но, благодаря умелому маневрированию, хорунжий Алейников удачно исполнил поручение, не потеряв ни одного казака.

Тем временем неприятельские войска начали обходить наши фланги и этим вынудили нас растянуть фронт позиции на значительное протяжение. Вследствие этого хоперцы направили в боевую линию все, что только было возможно. Так, например, командир полка подполковник Педино приказал вызвать всех нестроевых, которые, под командою урядника Калаушина, и по указанию полкового адъютанта хорунжего Удовенко, заняли возвышенность на правом нашем фланге и открыли огонь. Вслед затем была поспешно собрана рота пехоты от разных частей, которая, за отсутствием вблизи свободных пехотных офицеров, была поручена тому же хорунжему, который немедленно усилил ею нашу стрелковую цепь. Все усилия неприятеля опрокинуть хоперцев были напрасны: казаки удержали за собою выгодную позицию до прибытия пехоты и артиллерии, чем дали возможность нашим войскам в последовавшем затем бою, отбросить турок на их прежние позиции.

Когда начался бой, наш обоз стал вытягиваться по дороге на Караклис, но так медленно и с такими задержками, что отряд только утром 17-го числа двинулся по Алашкертской долине. 2-й Хоперский полк с 1-й Кубанской конной батареей прикрывал правый фланг отряда. При содействии артиллерии, весьма удачно осыпавшей картечью толпы неприятельской кавалерии, наши наездники насколько хватало сил задерживали противника. Особенную лихость при этом выказал казак станицы Безскорбной Тимофей Гончал, который метким выстрелом с коня сразил турецкого кавалериста, а потом, бросившись вперед, схватил лошадь убитого турка и, не обращая ни малейшего внимания на пули, сыпавшиеся на него со всех сторон, благополучно возвратился к своей цепи. За такую лихость и отвагу командующий дивизиею, князь Амилахвари, лично благодарил Гончала, а взятую им лошадь приказал оставить в его собственность.

Другой казак станицы Барсуковской Поликарп Антонов в ночь на 18-е июня, находясь в сторожевой цепи, ползком приблизился к неприятельскому пикету и выстрелом из винтовки положил на месте часового, причем остальные товарищи убитого в испуге разбежались. Выстрел произвел тревогу в турецком лагере, и неприятель почти всю ночь простоял под ружьем в ожидательном положении. Антонов же с веществеными доказательствами благополучно возвратился на свой пост. Весь день 17-го числа хоперцы мужественно отражали турок, прикрывая отступление нашего правого фланга.

Продолжая безостановочно свой отступательный марш, Эриванский отряд, 18-го июня, достиг м. Кара-килисы, где мы узнали, что жители-армяне оставленных нами позади селений Зейдекяна и Молла-Сулеймана, и других были поголовно истреблены башибузуками и курдами за сочувствие к русским. С другой стороны Ванский отряд Фаик-паши, расположенный у Баязета, узнав об отступлении отряда генерала Тергукасова, выделил из состава своего 2 тысячи куртинской кавалерии с целью захвата в нашем тылу продовольственных складов; но эта многочисленная кавалерия, не найдя ни в Диадине, ни в Сурп-Оганесе никаких таких складов, присоединилась к Алашкертскому корпусу. Курды наводнили окрестности и предались неистовству в армянских селениях.

От Зейдекяна турки преследовали нас почему-то очень осторожно, а 18-го числа в арьергарде перестрелка совсем почти прекратилась, и отряд шел свободно. По прибытии к м. Кара-килиса, тотчас же была избрана оборонительная позиция, а сторожевым постам приказано расположиться теснее и усилить бдительность, в виду могущего быть ночного нападения. Назначенные на аванпосты три сотни 2-го Хоперского полка заняли пространство от р. Шариана до сел. Азхана. Всю ночь вдоль сторожевой цепи ходили разъезды, но все было тихо и спокойно. На рассвете командир полка, подполковник Педино, сняв с аванпостов две свои сотни, отправился с ними вверх по р. Шариану для разведки о неприятеле. Втянувшись в ущелье, передовые разъезды