— Хорошо. Благодарю тебя. И собирайся, ты поедешь со мной, конечно. Кстати, за что ты не любишь Сайгура Кана? — Юна по-новому взглянула на склонившегося перед ней человека.

— Что вы, моя тани, разве я осмелюсь любить или не любить его? Я был для него никем. Вот если он станет вашим рабом, я буду несчастен, потому что мы будем в одном положении, а он нравится вам больше меня!

— Да ты с ума сошёл! — воскликнула Юна изумленно. — Убирайся прочь! И займись своими делами! У тебя их много сегодня!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Простите, моя тани, простите! — раб попятился к выходу.

Качнулась занавесь, звякнул колокольчик, заглянула служанка.

— Моя тани? Слуга лорда просит принять…

И в комнату осторожно шагнул щуплый кандриец, тот, кого Челла назначила воспитателем Рона Кана. Клай Вин. Таюр шустро выскочил прочь.

— Извольте выслушать меня, миледи, — поклонился Вин. — Я слышал, что случилось с моим лордом. И вроде никто не сомневается, хотя лорд Найрин и его отряд ещё не вернулись. И вроде вы собираетесь туда, миледи? За ним и за леди Челлой? И людей возьмете с собой немного?

— Ты всё понял верно. Можешь что-то предложить? — Юна с интересом взглянула кандрийца.

А тот вдруг перешёл на достаточно правильный, хоть и с акцентом, мукарранский.

— Светлейшая бай-тани, я в большом долгу перед лордом Сайгуром. На всё готов, чтобы ему помочь. А в Измире я жил, и знаю город, но не так, как вы, бай-тани. Вы золотые дворцы знаете, а я больше конюшни и скотные дворы. Но я буду полезен, клянусь. Не пожалеете!

— А в чем ты будешь полезен, как думаешь? Зачем мне конюшни и скотные дворы? — практично уточнила Юна.

— Так без этого всего и княжеских дворов не бывает! А у меня там и знакомцы, и должники остались! И помогут, и направят!

— Разденься до пояса, — вдруг приказала Юна. — Что тебя удивляет? И рубашку сними, дай на тебя взглянуть!

Клай Вин медлил только первые мгновения, потом он с непроницаемым лицом сбросил одежду, и выпрямился перед Юной, голый до пояса.

Она разглядывала его не спеша — значки, которые наносят на тела в воровских гильдиях, особенно в глаза не бросаются. Магией посмотреть было бы проще, но нет, своими секретами Юна не разбрасывалась. Хватит и того, что раскрылась перед Найрином.

Всё-таки заметила, под кудрявой тёмной порослью на груди — не просто шрам. А вот и ещё один и ещё. Ого!

— Ты конокрад, — сказала она. — Причём преуспел, как я вижу.

— Не стыжусь этого, бай-тани. Попал в шайку рабом, меня купили. Либо умирать было, либо лошадей воровать. Я решил воровать.

— Ты получил три значка — значит, хорошо воровал и не попался. После третьего значка таких рабов отпускают. Тебя отпустили, или сбежал?

— Мог ли я думать, светлейшая бай-тани, что вам такие вещи известны? — не удержался Вин.

— На моём месте чего только не узнаешь! — усмехнулась Юна. — Так ты сбежал?

— Нет! Полюбовно договорился! И расстались хорошо. Клянусь, бай-тани. Я с лошадьми всё могу! И без всякого колдовства!

— Хорошо. Ты мне, вижу, подходишь! — Юна довольно кивнула. — А метки надо свести.

— Так они не сводятся! Магией закреплены! — растерянно возразил лошадник. — Нельзя, я узнавал!

— Не так узнавал. Наверное, Тале это не трудно. Но тебе будет больно, потерпишь. А то ведь, с одной меткой поймают — просто вешают, а с тремя — на площади четвертуют? Вдруг кто увидит, мне с моими людьми таких случайностей не надо.

— Я кому не надо не попадался, а кто попало в этом не разбирается! — Клай широко улыбнулся! — Но благодарю вас, бай-тани! Носить эти знаки мне ни к чему, понимаю. Позвольте вас о милости попросить? Хотя не заслужил пока, но заслужу, Пламенем клянусь!

— Говори, слушаю, — удивлённо позволила Юна.

— Я люблю девушку. Позвольте нам пожениться сегодня! Обвенчаемся в Храме у Пламени. А потом, как случай будет — и у Ворот Матери принесём клятвы. Она здешняя, ей надо, должно быть, и у Ворот… Не хочу её оставлять. Она в Измире тоже бывала, будет вам полезной…

— Ты о Фай говоришь, внучке Сару? — догадалась Юна. — А сама она точно хочет за тебя замуж?

Пристально посмотрела на Клая — он взгляд хозяйки встретил уверенно, не дрогнув.

— Мы так решили, моя бай-тани. Фай обещала мне руку.

— Хорошо, обвенчаетесь сегодня, — Юна кивнула. — Возьму её служанкой. Она не вполне поправилась, так что ей твои супружеские притязания пока ни к чему. Но тебе будет и не до того, тебе всю ночь значки сводить. Сейчас распоряжусь.

— Я со священником уже договорился, моя бай-тани, — Вин широко улыбнулся, сияя глазами. — Осталось её за руку взять и в Храм отвести. Благодарю вас, я вечный ваш должник! — он прижал к груди руку в ритуальном жесте.

Юна удивлённо моргнула, и неожиданно рассмеялась.

— Ты шикарный пройдоха, Клай Вин! Тебя, если не иметь верным слугой, лучше убить!

— Я ваш верный слуга, миледи! — Клай заговорил на побережном.

И продолжал улыбаться.

— Я прикажу одеть Фай к венчанию, и спущусь благословить! И дам за ней приданое. Иди, поторопись, — она сделала знак, отпуская его.

Вот так всегда, в последний момент появляются неожиданные дела. И что сейчас совсем некстати, так это свадьба. Да и возиться с воровскими метками Клая сегодня — некстати. Но нужно. А свадьба двух влюблённых — это радостный знак, что всё получится…

Найрин с отрядом вернулся на закате. Он ничего не добился, но был готов продолжать немедленно — перетрясти окрестные горы в поисках разбойников. Он не верил, что Сайгур погиб — пленив графа, логично требовать выкуп! Таким дорогим пленникам стараются сохранить жизнь. Ну, как правило…

Он был потрясён, узнав остальное.

Челла? Они осмелились похитить его Челлу?!

Ах да, не разбойники. Мукарранский князь, оказывается, намного хуже всех разбойников сразу.

Рабский ошейник на Сайгуре? Найрин вскипел от гнева, но не слишком удивился. Ошейник на пленнике обещает послушание, хотя находятся такие, что сбегают и в ошейниках.