— Помнится, некоторое время назад мне запрещалось получать письма, — напомнила Юна.

— Так разве наш прости меня Пламя граф Дьямон не принес вам извинения за эту глупость?!

Не без трепета Юна сломала печать, размотала золотую нить и развернула письмо.

Прочитала…

— Что там? — нетерпеливо воскликнул Фурати.

Юна протянула ему лист. Он тоже прочитал и удивлённо вытаращил глаза:

— Князь приглашает Челлу в Измир, чтобы выбрать для неё достойного мужчину и выдать замуж во имя Матери Гемм? Что за чушь? Он не может предлагать ничего подобного! Это противоречит его договорам с Мортагом!

— Но это вполне в его духе, — пожала плечами Юна. — Вы понимаете, милорд…

— Я не решался предполагать, что… Вы ведь не собираетесь принимать это предложение?

Юна почти упала на свой стул — вдруг накатила слабость. Чуть ли не впервые в жизни, должно быть. Она не должна была этого допустить, но допустила…

— Леди Юна?

— Я ведь говорила вам, милорд, что Челлу не раз подбивали сбежать к князю?

— Бывший жених. Да, конечно. Бывшие женихи они такие.

— Это был приказ князя. Всё закономерно. Присылая такое приглашение, князь должен позаботиться, чтобы его нельзя было не принять.

— Нельзя не принять? Что вы имеете в виду?! — Фурати попытался привстать, что с этого кресла было не так-то просто.

— Челла куда-то подевалась, — сообщила Юна. — Надеюсь, это ложная тревога.

Она и себе не хотела бы признаться, что её надежда вдруг стала такой слабой.

— Вам, кстати, известно, что лорд Найрин отправился на поиски лорда Сайгура? Который уехал до рассвета и не вернулся.

Про исчезновение женщины лорд Фурати счел за благо не упоминать — всё и так понятно, на самом деле.

— Ещё и это?.. — прошептала Юна. — Я слишком многое сегодня проспала!

— К слову, что случилось сегодня ночью? Что за обряд? Если это серьезно, почему мне не сказали?

— Ах, милорд. Было бы странно беспокоить вас ночью ради такого дела. Тала проверяла, не могла ли старая рабыня навредить Дьямону, она оказалась сильной знахаркой. Но всё обошлось. Позвольте объяснить потом? — она умоляюще посмотрела на старого лорда. — Там все так путано…

— Хорошо, как вам угодно. Я должен подумать, что написать королю… Да-да, я уже объяснял ему, что претендентов на Челлу присылать не надо. И что теперь?!

— Я думаю, что Мортаг уже получил послание от князя. Почти уверена. Напишите ему про это приглашение, и только. Когда вернутся Сайгур и его брат, будем решать…

Челла не нашлась. Посол тан Умар, которому предъявили злополучное письмо, непритворно разволновался и поклялся всем на свете, что не получал приказа о похищении молодой тани, да и как можно?.. Его миссия на этот раз — всего лишь доставить князю красный цветок, подтверждающий действительность брака. Только это!

И не было поводов ему не верить.

Тала прошлась по Девичьей башне, послушала вой Урры, постояла у Ворот Гемм и огласила: молодая тани жива, в безопасности, но лишена свободы и воли. Она похищена. Каким образом? На это знахарка развела руками. Потом, в своей мастерской, она рассыпала гадальные кости и заявила, что владетель-кандриец тоже, скорее всего, жив и похищен. Нет, они не вместе. Но за обоими похищениями стоит приказ одного человека, наделенного властью. Это всё!

Старая Тала сгребла кости и горестно взглянула на бай-тани.

— Мы не уберегли нашу девочку!

— Мы вернём её, — сказала Юна. — Что ж, всё понятно.

На этот раз за гаданием наблюдал и лорд Фурати. Услышав вердикт, он недовольно скривился — для него гадания никогда не были поводом делать выводы. Да, их можно, конечно, принимать во внимание, кто спорит. Иногда…

— Я предпочёл бы дождаться новостей от лорда Найрина, а пока приказал бы ещё раз обыскать замок.

— Так и сделаем, — согласилась Юна. — Бросьте на поиски весь кандрийский гарнизон, пусть перетряхнут хоть мою спальню в том числе. По крайней мере, у вас не останется сомнений, милорд.

— Насколько мне говорит мой опыт, леди, гадания сбывались, но частенько были не слишком точны.

— Только не в данном случае. К тому же и нет речи о точности. Подробностей мы не знаем, — пояснила Юна.

Гадание было коротким, и да, не слишком детальным. Но Юна ясно видела, как легли под глазами старой Талы серые тени — Мать Гемм взяла свою плату. Они узнали достаточно, чтобы не рисковать больше лучшей знахаркой. Если бы Юна приказала…

Но она не станет приказывать. Действительно, достаточно.

— Позволь, бай? — сказала она по-мукаррански и протянула руку, предлагая знахарке подкрепиться её силой, но та свою руку отдернула.

— Я знаю, где взять, — сказала она. — А ты своё береги и прячь. И спаси нашу девочку. И не медли.

— Да, бай. Конечно.

— Мне кажется, что я увидела рабское заклятье. Почти уверена.

— На Челле? — поразилась Юна. — Не может этого быть!

— Не на Челле, конечно. На кандрийце! Его пленили и продали, и надели ошейник. Думаю, так и есть!

— Я поняла, — вздохнула Юна. — Что ж, рабы получают свободу, эти заклятья снимаются. Спасибо, что предупредила.

И она невольно вздрогнула, на миг ощутив боль — боль этого красивого и сильного мужчины, который вряд ли заслужил всё свои невзгоды. Скорее, ему не повезло. И как будто богиня зачем-то соединила их… на этот миг.

— Заберешь его себе? — Тала глянула пронзительно, морща в улыбке губы.

Как будто поняла состояние Юны. А может, и правда поняла.

— Почему спрашиваешь? — Юна спокойно встретила её взгляд.

Ну как бы спокойно. Привычка…

— Передо мной можешь не притворяться. Ты ведь хотела его, моя тани? Не лги.

— Хотела. Но не искушала ведь.

— Это понятно. Заберешь себе?

— Может быть, — Юна нахмурилась, — скорее всего. Не буду думать об этом сейчас.

— Скажу тебе. Я не видела для кандрийца близкого конца. У него будет долгая жизнь. И дерево его рода будет расти долго, пока не упрется в трон. Если только… Про трон необязательно, — она усмехнулась многозначительно. — Но все можно снова запутать. Если возьмёшься.

Юна не стала уточнять про «если». Тала не сказала — значит, и потом промолчит.

— Зачем ты тратилась, заглядывая туда?

— Случайно получилось. Почему бы не сделать тебе приятное. К тому же ещё можно все испортить. Всё равно, только спаси девочку, — она махнула рукой, прося Юну уйти, и отвернулась.

Фурати с раздражением слушал мукарранскую речь, так что Юна не стала испытывать его терпение. Покинув вместе с ним мастерскую знахарки, терпко пропахшую травами, она передала ему всё, услышанное от Талы — кроме того, самого последнего, что Фурати совсем не касалось.