многим из ее храбрецов назначалось вернуться к своим очагам и умереть в мире и спокойствии! И даже они, старея, были обречены увидеть, как их родина будет захвачена, расчленена и лишена величия, которым была обязана обильно пролитой ими крови!

Между тем, как бы хорошо ни была подготовлена армия, она всё равно испытывает в чем-нибудь нужду. С глубоким опытом организации войск Наполеон соединял поистине необычайное личное знание своей армии. Он знал местонахождение, состояние и силу всех своих полков. Он знал, чего недостает каждому из них в людях и снаряжении и где найти оставленные ими подразделения. Его первой заботой было всегда обуть солдат и защитить их от холода. Он приказал незамедлительно отправить в армию башмаки и плащи. Он хотел, чтобы каждый солдат имел пару башмаков на ногах и две – в ранце. Одна из двух пар давалась в награду всем корпусам, а состояние солдат столь невелико, что даже такой незначительный подарок был весьма ценен. Наполеон приказал закупить во Франции и за границей всех верховых и тягловых лошадей, каких только удастся найти. В настоящее время армия в них не нуждалась, но он желал, чтобы в сборных пунктах было довольно и лошадей, и людей. Затем он приказал отправить со сборных пунктов, переполненных новобранцами, по триста – четыреста человек в каждый полк, дабы довести численность всех боевых батальонов до восьмисот – девятисот человек, зная, что после двух месяцев кампании их численность вернется к шести-семи сотням. От этого сила Великой армии должна была возрасти на двадцать тысяч человек, и можно было, не ослабляя ее, отослать солдат, измученных усталостью. В ее рядах находилось немало старых солдат, привязанных к своим полкам как к семье, освобожденных от всякой службы, но всегда готовых выказать былую доблесть в минуту опасности, а на досуге рассказывающих молодым преемникам о чудесах, свидетелями которых им довелось стать. Множество офицеров, особенно в капитанском звании, были уже неспособны к службе. Наполеон приказать взять из военных школ всех молодых людей, которые уже могли воевать по возрасту, чтобы сделать из них офицеров. Он весьма ценил людей, поставлявшихся такими школами, находя их не только обученными, но и храбрыми, ибо воспитание возвышает как сердце, так и дух.

Омолодив таким образом армию, Наполеон занялся организацией ее экипажей. Он хотел, чтобы армия была быстрой и не обремененной обозами. Наступательная война, которую он предпочитал всякой другой, не позволяла создавать склады, поскольку пришлось бы создавать их на неприятельской территории, которую обыкновенно захватывали с самого начала операций. Его система снабжения провиантом состояла в том, чтобы добывать пропитание за счет оккупированной страны, охватывая ее территорию достаточно широко, чтобы прокормиться, но не настолько широко, чтобы оказаться разбросанными, а затем везти за собой в фургонах провизию на несколько дней. Такое снабжение, пополнявшееся при каждой остановке, оказывалось полезным в случаях чрезвычайных сосредоточений, которые предшествовали сражениям и следовали за ними. Для перевозки провианта, по расчетам Наполеона, требовалось два фургона на батальон и один фургон на эскадрон. Вместе с повозками, необходимыми для больных и раненых, все нужды армии должны были удовлетворить 400–500 фургонов. Наполеон в ясных выражениях запретил офицерам и генералам использовать для своих надобностей обозы, предназначенные войскам. Перевозки осуществлялись тогда одной компанией, которая сдавала государству уже запряженные фургоны. Обнаружив, что один из маршалов с помощью этой компании заполучил в свое распоряжение несколько лишних фургонов, Наполеон крайне сурово пресек это нарушение и возложил на принца Бертье ответственность за выполнение приказов. Тогда армия была еще свободна от злоупотреблений, которые пришли в нее со временем и с растущим богатством ее военачальников.

Императорская гвардия, как мы видели, перевозилась на почтовых. Так были отправлены 3 тысячи гренадеров и пеших егерей. За невозможностью использовать этот вид транспорта для кавалерии и артиллерии около 3 тысяч конных гренадеров и егерей были отправлены обычным путем, как и артиллерийский парк гвардии, насчитывающий 40 орудий. Этот резерв мог прийти на помощь в любых непредвиденных ситуациях. Наполеон, столь же предусмотрительный в исполнении, сколь дерзкий в замыслах, придавал большое значение резервам, и именно для того чтобы создать себе резерв, он и учредил императорскую гвардию. Но, быстро распознавая неудобства, связанные даже с самыми превосходными вещами, он находил содержание гвардии слишком разорительным и опасался, что набор в нее лишит армию отборных бойцов. Пешие стрелки, род добровольцев, создание которых он замыслил для увеличения гвардии без обеднения армии, также показались ему слишком дорогостоящими и недостаточно многочисленными. Тогда Наполеон приказал набрать новый пехотный полк гвардейских стрелков из годового контингента, а офицеров и унтер-офицеров для него взять из гвардии. Этому полку назначалось носить форму гвардии, служить вместе с ней, но, в качестве молодого воинства, меньше беречься от огня и получать чуть увеличенное жалованье. Вскоре полк должен был обладать всеми достоинствами самой гвардии, обходясь значительно дешевле и не лишая армию ее лучших солдат.

В ожидании результата такой хитроумной комбинации Наполеон прибег к средству уже испытанному, набрав из корпусов и объединив в батальоны гренадерские и вольтижерские роты. Так были сформированы в 1804 году гренадеры Арраса, ставшие впоследствии гренадерами Удино. Тогда набрали гренадерских рот из всех полков, не предназначавшихся для Булонской экспедиции. После Аустерлица многие из них были отосланы в их корпуса. Наполеон приказал соединить с теми, что остались, гренадеров и вольтижеров из сборных пунктов и полков, расквартированных в 25-м и 26-м военных округах (местность между Рейном, Маасом и Самброй), организовать их в батальоны по шесть рот в каждом и направить на Майнц. Этот новый корпус в 7 тысяч человек, при соединении с императорской гвардией, должен был довести численность резерва до 14 тысяч человек. Наполеон добавил к ним 2400 отборных драгун, сформированных в батальоны по четыре роты или эскадрона, которые должны были служить пешими или конными, но всегда при гвардии. Эти драгуны, взятые из Шампани, Бургундии, Лотарингии и Эльзаса, могли прибыть к Майну за двадцать дней.

Резервы, состав которых мы только что описали, вместе с новобранцами из сборных пунктов, значительно увеличивали силы, готовые двинуться на Пруссию. Великая армия состояла из семи корпусов, из которых только шесть находились в Германии, а второй корпус, под командованием генерала Мармона, передвинулся в Далмацию. Командующие корпусами остались прежними. Маршал Бернадотт командовал первым корпусом в 20 тысяч человек; маршал Даву – третьим корпусом в 27 тысяч; маршал Сульт возглавлял четвертый, объединявший 32 тысячи человек. Маршал Ланн, по-прежнему преданный, но всё такой же чувствительный и обидчивый, ненадолго оставил пятый корпус вследствие мимолетного недовольства, однако при первых