—  Гарри, прости меня. К моим мыслям и чувствам этовысказывание не имело никакого отношения. Я лишь надеялась пресечь все этиуговоры. Ты должен понять, что мне непросто было решиться на переезд. И теперьлюбая мелочь способна сбить меня с этого курса. Ты не должен меняостанавливать. И в первую очередь по причине, которую я ни в коем случае немогу тебе назвать, — сокрушенно бормотала Джина, надеясь быть наконецуслышанной, даже позволяя ему распознать смысл невысказанного в дрожи голоса. —Гарри, у меня в душе сейчас такое смятение. Я лишь надеюсь, что когда-нибудьсмогу вновь стать хозяйкой собственного сердца. Если же ты склонишь меня статьтвоей сейчас или в другой раз, этого никогда не произойдет, а лишь сделает менясамой несчастной женщиной в мире.

—  Я не делаю своих женщин несчастными, Джина, — неловкопопытался заверить ее Гарри, смягчившись.

—  Прекрати! Разве ты не понимаешь, о чем я тебе говорю?! — вотчаянии воскликнула она.

—  Это из-за того мужчины, к которому ты неравнодушна? —осторожно предположил Гарри.

— Да, — обреченно кивнула Джина.

— Ты так его любишь?

—  К сожалению.

—  Ты решаешься его оставить, но при этом надеешьсясохранить верность этой любви?!

—  Не удивлюсь, если тебе это кажется нелепым, — беспомощнопрошептала девушка, не имея слов ни подтвердить, ни опровергнуть его слова.

—  Ты восхитительная женщина! — восторженно подытожил Гарри.

—  А ты вновь и вновь ошибаешься на мой счет, - проговорилаона, слабо улыбнувшись.

— Прости меня за эту глупую настойчивость, - сказал Гарри.

—  И ты меня прости.

— Джина, дорогая, хочу, чтобы ты знала: если тебепонадобится с кем-то поговорить, если потребуется дружеская поддержка, помни, яв любой момент к твоим услугам. Ты знаешь, где меня найти, у тебя есть мойтелефон. Я почту за честь.

Гарри крепко обнял девушку и нежно погладил по спине. Джинас дрожью почувствовала, как его теплые губы дотронулись до ее щеки. Онавскинула руки ему на плечи, осязая щетинистость твердого подбородка. Онизадержались в этой трогательной позе на некоторое время, а когда разняливзаимные объятья, посмотрели друг на друга с улыбкой облегчения.

Теперь между ними все было сказано.

Было около пяти утра, когда Джина, слабо улыбаясь, подняласьс дивана и удалилась в комнату для гостей. Она неторопливо поднялась поступенькам лестницы, ведущей наверх, и исчезла за дверью комнаты.

Гарри искренне признал, что она отлична от других, но также, как и прочим своим женщинам, он смог предложить ей только одно — недолгуюинтимную связь. Сердце Джины заходилось от боли...

Оскорбительное, отвратительное, нелепое предложение. Ей,которая с такой нежностью хранит в себе эту странную и пугающую любовь.

Столько месяцев этот самодовольный тип обрекал ее натомительное сокрытие любви и наконец вынудил порвать с привычной жизнью испасаться бегством. Она почти призналась ему в своих чувствах, а он неудосужился ее услышать, угадать в осторожных словах опрометчивое чувство.

И как он мог рассчитывать на то, что она, именно она, такаянепохожая на всех, ответит ему согласием? И не слишком ли легко он принялотказ, обнявшись с ней под конец как с товарищем?

Ей было больно и обидно.

Джина опустилась на постель и свернулась калачиком.

Она недоумевала, как могла полюбить такого ветреника. Но отясности понимания их трагических различий ее любовь лишь пуще разгоралась. Будьона безрассуднее, то непременно внушила бы себе, что сможет изменить его. Но уДжины такой надежды не было. Оставалось страдать молча.

Для Гарри ее отказ - не беда. Он попытался, она неподдалась, они уладили это недоразумение к видимому удовольствию друг друга.Теперь Гарри просто забудет о постигшей его неудаче, стоит ей покинуть пределыграфства, и сосредоточит всю свою энергию на покорении очередного женскогосердца, жаждущего оказаться разбитым.

Гарри подошел к окну и оперся руками о подоконник, глядя напробуждающийся сад. До него доносились голоса ранних птиц. Он высматривалсквозь ветви деревьев окрашенный розоватым небосклон. Это был первый рассвет,который Гарри наблюдал за долгий-долгий срок.

Он почувствовал себя изнуренно и против обыкновениябезрадостно.

Весенний сад казался полуголым, но свеженькая глянцевитаялиства смотрелась трогательно. Не было никакого движения. Ни ветка не дрогнула,ни птица не пролетела в расступающемся полумраке.

Гарри ощущал, как трепещет от волнения его сердце. Все былопритворством — и въедливые выяснения причин ее увольнения и решения уехать, илегкомысленное предложение близости, и дружеские объятья...

Почти год он боялся подступиться к этой независимой женщине,почти год разыгрывал из себя плейбоя, чтобы вызвать в ней ревность, почти годвтайне восхищался ею, загадывая по-юношески пылкие желания, при этомотделывался шутками и малозначительными знаками внимания.

И только теперь Гарри решился сказать ей, что порой боитсябыть отвергнутым. Он открыл ей самую свою заповедную тайну, предстал перед нейтаким, каким его никто еще не знал. Но не сумел остаться честным до конца ипотому был отвергнут.

Хотел бы он знать, кто тот мужчина, что не пожелал ответитьна ее чувства.

Гарри понимал, что этой женщине нужны только безусловнаялюбовь и искренняя преданность. Она никогда не согласится на мимолетнуюинтрижку. А он при всем своем обожании не мог представить, что так вдругрешится оставить привычки и увлечения холостяцкой жизни и посвятить себяодной-единственной женщине, даже такой замечательной, как Джина Лейтон.

Ее увольнение стало для Гарри полнейшей неожиданностью, ажелание переехать в Лондон, без преувеличения, шоком. Он долго не осмеливалсячто-либо предпринять и дать ей знать о своих чувствах. Все откладывал,раздумывал, трусил. Пока не настал последний день — день прощания, день многихпроисшествий, день выстраданных откровений...

Однако все его усилия оказались напрасными. Он не вложил всвои слова должной страсти, или же просто не был с ней до конца откровенен. Онане услышала его.

Гарри надеялся, что сделает лишь первый шаг навстречу ей, аоставшуюся часть пути преодолеет сама Джина, откликнувшись на его побуждение.Ведь именно так было всегда. Он подманивал женщину, и та с готовностьюбросалась к нему. Но, увы...

Он и предположить не мог, что эта сдержанная и тихая девушкабезответно влюблена. Влюблена настолько, что не способна вынести собственнойлюбви, и поэтому вынуждена бросить налаженную провинциальную жизнь и ехать всуетный Лондон. Гарри не мог осознать этого. Если бы она была движима денежнымиили материальными мотивами... Но дело было не в них. Дэйв предлагал ей и повышениепо рангу, и увеличение заработка. Однако Джина от них отказалась. Она быланастроена решительно, и Гарри в очередной раз убедился в ее стойкости.