Ночная гостья - Хелен Брукс

— До сих пор поверить не могу в то, что ты действительноувольняешься, Джина.

—  Однако это так. Другой возможности не будет. Сегодня мойпоследний день.

—  Я надеялась... Нет, я просто была уверена, что тыпередумаешь! Такое чувство, будто ты работаешь здесь целую вечность. И я дажепредставить не берусь, что завтра ты не придешь в этот офис, — драматическизаключила младшая коллега.

—  Именно поэтому я и увольняюсь, Натали... Не могу же я всамом деле сидеть за этим столом вечно. Пора что-то менять, — рассудила ДжинаЛейтон и широко улыбнулась.

Не пристало выносить на суд младших сотрудников своиистинные мысли, тем более горести.

Последние одиннадцать лет действительно кому-то моглипоказаться вечностью. Именно столько Джина Лейтон проработала в этом офисе,придя в него с университетской скамьи в возрасте двадцати одного года. За времясвоей работы на «Бридон и сын» она стала неотъемлемой частью компании, словнокирпич в стене или патрон в обойме, как любят говаривать на всяческихкорпоративных тренингах. И все эти годы Джина демонстрировала неослабевающийинтерес к своему делу, искренне болела им, так что ее намерение уволиться сталодля коллег настоящим шоком.

Натали, вновь изобразив на лице уныние, пролепетала:

—  Ну, не знаю, как я смогу поладить со Сьюзен... Она совсемне такая, как ты.

—  Разумеется, не такая, — спокойно отозвалась Джина. — Но,уверена, вы найдете общий язык. И все у вас пойдет нормально. Иначе и быть неможет, — ободряюще добавила она.

Слова уверения не были пусты, весь последний месяц Джинавводила Сьюзен Ричарде в курс и была в ней полностью уверена. Среди ееподчиненных дураков не водилось, это Джина знала наверняка, даже Натали насвоем месте обнаруживала похвальную сообразительность и расторопность. ПростоНатали имела странную особенность казаться глупее, чем она была от природы.Этому способствовали ее легковесные комментарии, чрезмерная эмоциональность ибанальная болтливость, которая утомляла всех, кроме нее самой. Но в рамкахфункций, определенных для нее Джиной, Натали проявляла должное усердие иобязательность, а большего от нее никто и не требовал. Ну, иногда все жеприходилось ей отдельно растолковывать какое-то задание. И Джина не считала этозазорным, тогда как Сьюзен порой позволяла себе выйти из берегов, побушеватьнемного и, только успокоившись, объяснить Натали в доступной для той форме, чтоже от нее требуется. Это создавало некоторую напряженность в маленьком,преимущественно женском коллективе.

Джина по мере сил пыталась бороться с проявлением неуважениядруг к другу. Профессиональные переживания коллег она воспринимала как своисобственные. При этом умела сохранять беспристрастность и никогда не заводилалюбимчиков.

Но теперь, в свой последний день, Джина чувствовалаудивительное ко всему безразличие и понять не могла, как болела всей этойсуетой долгие одиннадцать лет своей жизни. Чувствами своими она была ужеустремлена в будущее, которое становилось ближе с каждой минутой. Казалось, чтос грядущим освобождением неимоверный груз спадет с ее плеч. И даже голосаколлег доносились до ее слуха приглушенно.

Она с нетерпением ждала того мгновения, когда покинет офис«Бридон и сын» в последний раз с тем, чтобы никогда сюда не возвращаться.

Джина не была сентиментальным человеком, любящим барахтатьсяв воспоминаниях, идеализируя прошлое, как какую-то сказку. Всякое случалось заэти одиннадцать лет, и плохое и хорошее. Ей было за что благодарить судьбу, ейтакже было в чем упрекнуть себя.

Тем более подстегивало ее нетерпение вырваться отсюда, мысльо том что прощалась она не только с маленьким кусочком вечно бурлящегоЙоркшира, где родилась и выросла, заводила друзей, расставалась, имела любящуюсемью...

Этим увольнением Джина одним махом меняла весь уклад своейжизни. Впереди ее ждал Лондон, новая работа, новая квартира, новый кругобщения, новые интересы, привычки, увлечения. Новое все!

Именно так рисовалось ей будущее — крупными радостнымимазками. Она понимала, что это очень по детски, так предаваться иллюзиям предвкушений,но не останавливала себя. Она была молода, энергична, предприимчива. И этого,по ее убежденному мнению, было достаточно, чтобы заполучить если не весь мир,то хотя бы интересующую ее часть.

Джина чувствовала внутри себя волнение первоклашки. Она хотеланасладиться этим ощущением, понимая, что с годами оно будет посещать ее всереже и реже. Поэтому она тихо обратилась к Натали, которая, похоже, несобиралась замолкать, торопясь излить Джине все, пока та не покинула ихнавсегда:

— Прости, Натали... Мне еще нужно успеть сделать нескольконеотложных дел, прежде чем мы выпьем по бокальчику в знак расставания.

Босс Джины обещал закатить в честь увольняющейся подчиненнойпрощальную вечеринку с коктейлями. И до вечеринки оставалось ровно два часа.Это должно было стать точкой, особым знаком завершения долгого отрезканепростого пути.

Натали смущенно улыбнулась, с сожалением понимая, чтослушать ее больше не намерены, и упорхнула за свой стол, закрыв дверь в кабинетначальницы, который та занимала последние четыре года.

«Бридон и сын» издавна являлась одной из крупнейших вотрасли сельскохозяйственного машиностроения фирм в регионе. Должностьассистента руководителя фирмы считалась несомненным карьерным достижением. ИДэйв Бридон был отличным боссом. Славный малый, как говорили в этих краях.Крепкий профессионал, надежный семьянин, здоровяк и весельчак. За все годыработы с ним Джина не слышала никаких несправедливых придирок. И если бы толькоэто было возможно, то она никуда не стала бы уходить.

Джина стояла у большого окна своего кабинета, раздумывая надтем, что же стало причиной ее увольнения.

—  Есть! Есть еще время передумать-перерешить! -торжественно проговорил Гарри Бридон — единственный сын и правая рука босса,без стука войдя в кабинет Джины.

Девушка обернулась на его нарочито приподнятый клич.

— Увы, — тихо произнесла она и вернулась за рабочий стол.

Гарри закрыл дверь и сел напротив Джины, крепко сцепив взамок пальцы обеих рук. Подавшись вперед, он принялся испытующе буравить еевзглядом, насмешливо улыбаясь.

Ей стоило огромных сил не принимать во внимание его выверты.Она с невозмутимым видом продолжила наводить на столе порядок, готовя рабочееместо для своей преемницы.

Гарри Бридон глубокомысленно покачал головой и откинулся наспинку кресла. Уходить он не собирался, что и давал ей понять.

— Оттого, что ты прожигаешь меня взглядом, ничего неизменится, — не выдержав, объявила она.