– Хорошо, оставим наряды в покое и продолжим нашразговор. Есть ли у вас основания думать, что ваша госпожа прошлой ночьюпринимала снотворные порошки?

– Прошлой ночью нет, сэр. Я знаю, что прошлой ночью непринимала.

– Почему вы так уверены?

– Потому что коробочка была пустая. Последний порошокона приняла два дня назад и больше не заказывала.

– Вы в этом вполне уверены?

– Конечно, сэр.

– Тогда этот вопрос ясен. Между прочим, вчера вашагоспожа не просила вас подписать какую-нибудь бумагу?

– Подписать бумагу? Нет, сэр.

– Вчера, когда пришли мистер Гастингс и мистер Лоуренс,ваша хозяйка писала письма. Вы не могли бы сказать, кому они были адресованы?

– Боюсь, не могла бы, сэр. Вечером меня не было. Может,вам это скажет Анни, хотя она легкомысленная и небрежная девушка. Так и неубрала вчера вечером кофейные чашки. Вот так и случается каждый раз, когда менянет, чтобы за всем присмотреть!

Пуаро предостерегающе поднял руку:

– Раз чашки не были убраны, Доркас, прошу вас, пустьони еще постоят. Я хочу их посмотреть.

– Очень хорошо, сэр.

– В котором часу вчера вы ушли?

– Около шести часов, сэр.

– Благодарю вас, Доркас! Это все, о чем я хотел васпросить. – Он встал и подошел к окну. – Я восторгался этими цветами.Между прочим, сколько вы нанимаете садовников?

– Теперь только троих, сэр. До войны их было пять.Раньше все было, как и положено в доме джентльмена. Вам бы тогда посмотреть,сэр! Все было прекрасно. А теперь только старый Мэннинг и молодой Уильям. Даеще новомодная садовница… в брюках и все такое. Ах, скверные времена, сэр!

– Хорошие времена снова вернутся, Доркас! Во всякомслучае, будем надеяться. Не пришлете ли вы ко мне Анни?

– Да, сэр. Благодарю вас, сэр.

– Как вы узнали, что миссис Инглторп принималаснотворные порошки? – живо полюбопытствовал я, как только Доркас вышла изкомнаты. – И об утерянном ключе, и о существовании дубликата?

– Давайте по порядку. Что касается снотворного порошка,то я узнал о нем из этого. – Он показал мне маленькую картонную коробочку,какие аптекари используют для порошков.

– Где вы ее нашли?

– В ящичке умывальника в спальне миссис Инглторп. Это ибыла шестая находка в моем списке.

– Но так как последний порошок был использован два дняназад, то, полагаю, это не имеет большого значения?

– Возможно. Однако вы не видите ничего странного в этойкоробочке?

Я внимательно осмотрел ее.

– Нет. Не вижу.

– Взгляните на наклейку.

Я внимательно прочитал наклейку: «Один порошок перед сном помере надобности. Миссис Инглторп».

– Нет, и тут ничего необычного.

– Даже в том факте, что нет фамилии аптекаря?

– О! – воскликнул я. – Действительно странно!

– Видели вы когда-нибудь, чтобы аптекарь прислал такуювот коробочку без своей напечатанной фамилии?

– Нет, пожалуй, не видел.

Я заволновался, но Пуаро остудил мой пыл, заметив:

– Тем не менее все очень просто. Так что не стоитделать из этого загадки.

У меня не было времени ответить на его замечание, так какпослышавшийся скрип башмаков возвестил о приближении Анни.

Это была рослая, крепкая девушка, которая явно находилась всильном возбуждении, смешанном с определенной долей отвратительного чувстваудовольствия от произошедшей в доме трагедии.

Пуаро сразу перешел к сути дела:

– Я послал за вами, Анни, полагая, что вы можетерассказать мне что-нибудь о письмах, которые миссис Инглторп отправила вчеравечером. Сколько их было? Не запомнили ли вы фамилии и адреса?

Анни подумала.

– Всего было четыре письма, сэр. Одно – мисс Ховард,другое – адвокату, мистеру Уэллсу, а кому еще два – я, кажется, не помню… О да,сэр! Третье было адресовано поставщикам Россам в Тэдминстер. Четвертого неприпомню.

– Подумайте, – настаивал Пуаро.

Однако Анни напрасно напрягала свои мозги.

– Извините, сэр, но я начисто забыла. Наверное, необратила на него внимания.

– Это не имеет значения, – заявил Пуаро, ничем невыдавая своего разочарования. – А теперь хочу спросить вас о другом. Вкомнате миссис Инглторп я заметил маленькую кастрюльку с остатками какао. Онапила его каждую ночь?

– Да, сэр. Какао подавали в ее комнату каждый вечер, имиссис Инглторп сама разогревала его ночью… когда ей хотелось.

– Что в нем было? Только какао?

– Да, сэр, с молоком, чайной ложкой сахара и двумячайными ложками рома.

– Кто приносил какао в комнату миссис Инглторп?

– Я, сэр.

– Всегда?

– Да, сэр.

– В какое время?

– Обычно когда приходила задергивать шторы, сэр.

– Вы приносили его прямо с кухни?

– Нет, сэр. Видите ли, на газовой плите не так многоместа, поэтому кухарка обычно готовила какао заранее, перед тем как поставитьовощи на ужин. Я приносила какао наверх, ставила на столик возле вращающейсядвери и вносила в ее комнату позже.

– Вращающаяся дверь находится в левом крыле, не так ли?

– Да, сэр.

– А столик находится по эту сторону двери или настороне прислуги?

– По эту сторону, сэр.

– В какое время вы принесли какао вчера?

– По-моему, сэр, в четверть восьмого.

– И когда внесли его в комнату миссис Инглторп?

– Когда пошла задвигать шторы, сэр. Около восьми часов.Миссис Инглторп поднялась наверх, в спальню, прежде чем я кончила.

– Значит, между семью пятнадцатью и восемью часамикакао стояло на столике в левом крыле?

– Да, сэр. – Анни краснела все больше и больше, инаконец у нее неожиданно вырвалось: – И если в нем оказалась соль, это не моявина, сэр! Соли я и близко к какао не подносила!

– Почему вы думаете, что в какао была соль? –спросил Пуаро.