Даже в полусне я болезненно скривился отсобственной мысли. Это что же значит, я стал думать, как полноценный Иной? ЕстьИные, а есть люди — они второго сорта. Им никогда не войти в Сумрак, они непроживут больше сотни лет. Ничего не поделаешь…

Да, я стал думать именно так. Найти хорошегочеловека с задатками Иного, привлечь его на свою сторону — это радость. Ноделать Иными всех подряд — мальчишество, опасная и безответственная блажь.

Есть повод для гордости. Мне не потребовалосьи десятка лет, чтобы окончательно перестать быть человеком.

Утро для меня началось с постижения тайндушевой кабины. Разум победил бездушное железо, я вымылся, и даже под музыку, апотом соорудил себе завтрак из сухариков, колбасы и йогурта. При свете солнца уменя поднялось настроение, я уселся на подоконник и позавтракал с видом наМоскву-реку. Почему-то вспомнилось, как Костя признался, что вампиры не могутсмотреть на солнце. Солнечный свет их вовсе не обжигает, но становитсянеприятным.

Однако вдаваться в печальные размышления осудьбе моих старых знакомых не было времени. Надо было искать… кого?Иного-предателя? Для этого у меня не самая лучшая позиция. Егоклиента-человека? Долгое и муторное дело.

Хорошо, решил я. Будем действовать по строгимзаконам классического детектива. Что у нас есть? А есть у нас улика. Письмо,отправленное из «Ассоли». Что это нам дает? Ничего не дает. Разве чтокто-нибудь видел, как три дня назад отправляли письмо. Мало шансов, чтовспомнят, конечно…

Какой же я дурак! Я даже хлопнул себя по лбу.Разумеется, Иному забыть о современной технике не зазорно, не любят Иныесложную технику. Но я-то железячник!

Территория «Ассоли» вся контролируетсявидеокамерами!

Я надел костюм и повязал галстук. Сбрызнулсяодеколоном, который мне вчера выбрал Игнат. Опустил телефон во внутреннийкарман… «мобильники на поясе носят мальчишки и продавцы!», как поучал менявчера Гесер.

Мобильник тоже был новый, непривычный. В немимелись какие-то игры, встроенный плеер, диктофон и прочая, совершенно ненужнаяв телефоне ерунда.

Внизу, у охраны, я узнал, где располагаетсясобственное почтовое отделение «Ассоли». Отправился туда — почта работала. Вуютном зале скучали три девочки-сотрудницы, стоял там и тот самый почтовый ящик,в который опустили письмо.

Под потолком поблескивали глазки видеокамер.

Все-таки не помешали бы нампрофессионалы-следователи. Им бы сразу пришла эта мысль.

Я купил открытку — цыпленок, прыгающий в лоткеинкубатора, и готовая надпись: «Скучаю по семье!» Не очень-то весело, но я всеравно не помнил почтового адреса деревни, где отдыхала моя семья. Так чтооткрытку, злорадно улыбаясь, я отправил домой Гесеру — его адрес мне былизвестен.

Поболтав немножко с девчонками — работа втаком элитном доме и без того обязывала их быть вежливыми, но ко всему они ещеи скучали, — я вышел из почтового отделения.

И направился в отделение охраны на первомэтаже.

Имей я право воспользоваться способностямиИного, я бы просто внушил охране симпатию к себе и получил доступ ко всемвидеозаписям. Но демаскироваться я не мог. И потому решил воспользоватьсяуниверсальным источником симпатии — деньгами.

Из выданной мне суммы я набрал рублями сотнюдолларов — ну куда уж больше, верно? Зашел в дежурку — там скучал молодойпарень в строгой форме.

— День добрый! — приветствовал я его,лучезарно улыбаясь.

Всем своим видом охранник изобразил полнуюсолидарность с моим мнением о сегодняшнем дне. Я покосился на мониторы передним — туда шло изображение не менее чем с десятка телекамер. И наверняка онможет вызвать повтор любого момента. Если изображение пишется на винчестер (акуда же еще?), то запись трехдневной давности могли еще не перевести в архив.

— У меня проблема, — сообщил я. — Мне вчерапришло забавное письмо… — я подмигнул, — от какой-то девицы. Она здесь и живет,как я понимаю.

— Письмо с угрозами? — насторожился охранник.

— Нет-нет! — запротестовал я. — Наоборот… Нотаинственная незнакомка пытается сохранить инкогнито. Можно было бы посмотреть,кто три дня назад отправлял с почты письма?

Охранник задумался.

И тут я все испортил. Положил деньги на столики сказал с улыбкой:

— Я был бы вам очень благодарен…

Парень сразу окаменел. Кажется, что-то нажалногой.

И через десять секунд двое его коллег, оченьвежливых, что смешно выглядело при их габаритах, настоятельно предложили мнепройти к начальству.

Все-таки есть разница, и серьезная, междуобщением с государственными чиновниками и частной охранной фирмой…

Интересно было проверить, поведут ли меня кначальству силой. Все-таки это не милиция. Но я предпочел не накалятьобстановку и подчинился конвою в штатском.

Начальник охраны, человек уже в летах и явновышедший из органов, смотрел на меня с укоризной.

— Что же вы, господин Городецкий… — крутя впальцах мою карточку-пропуск на территорию «Ассоли», сказал он. — Словно вгосконторе себя ведете, уж простите за выражение…

У меня возникло ощущение, что ему оченьхочется сломать мой пропуск, вызвать охрану и велеть выгнать меня за элитнуютерриторию.

Очень хотелось извиниться и сказать, что ябольше не буду. Тем более, что мне на самом деле было стыдно.

Вот только это было желание Светлого магаАнтона Городецкого, а не владельца небольшой фирмы по торговле молочнымипродуктами господина А.Городецкого.

— Что, собственно говоря, произошло? — спросиля. — Если моя просьба невыполнима, так бы и сказали.

— А зачем деньги? — спросил начальник охраны.

— Какие деньги? — удивился я. — А… вашсотрудник решил, что я ему предлагаю деньги?

Начальник охраны улыбнулся.

— Ни в коем случае! — твердо сказал я. — Полезв карман за носовым платком. Аллергия меня сегодня одолела. А в кармане всякаямелочь валялась, вот и выложил… но даже высморкаться не успел.

Кажется, я переборщил.

Начальник с каменным лицом протянул мнекарточку и очень вежливо сказал:

— Инцидент исчерпан. Как вы понимаете,господин Городецкий, просмотр рабочих записей частными лицами запрещен.