Также была плетёная корзина, наполненная чем-то похожим на ручки топоров. Мне было всё равно, на что они похожи. Тренер Харкнесс прогонял нас через упражнения, которые при желании можно было счесть садистскими, но бить друг друга палками? Нет.

Я оказался в первом ряду, когда мы достигли части беговой дорожки, идущей через поле прямо от VIP-ложи. Здесь я поравнялся с Йотой, который бежал запрокинув голову, выпятив грудь и прижав руки к телу. Ему не хватало только пары гантелей в руках, чтобы выглядеть, как любой мужчина средних лет из моего района, набирающий форму. Ну, может, ещё спортивного костюма.

– Хочешь потягаться? – спросил я.

– Что? Чтобы эта сучка Петра и все остальные могли делать ставки на победителя? – Он ткнул большим пальцем в сторону хорошо одетых людей, отдыхающих со своими освежающими напитками. К ним присоединилась парочка новых. Ей-богу, у них там была почти коктейльная вечеринка. По бокам от ложи стояла пара ночных стражей. – Разве у нас и без того не хватает забот?

– Пожалуй, так.

– Откуда ты, чёрт возьми, на самом деле, Чарли? Ты не улли.

Я был избавлен от необходимости отвечать, увидев, как Хэйми покидает трассу. Он потащился к кучам различного тренировочного оборудования, опустив голову и тяжело вздыхая тощей грудью. Между плетёной корзиной с боевыми палками (я не представлял, чем ещё они могут быть) и «болванами» с их хмурыми плоскими лицами, стояло несколько скамеек и стол, уставленный глиняными чашками – маленькими, как кофейные. Хэйми взял одну, осушил, поставил обратно на стол, затем сел, положив руки на бёдра и понурив голову. Стол охранялся – или, возможно, контролировался – ночными стражами, которые присматривали за Хэйми, но не пытались ударить его.

– Даже не пытайся, – пыхтя сказал Йо. – Или они будут хлестать тебя, пока не истечёшь кровью.

– Почему ему это сходит с рук?

– Потому что они знают, что он не может заниматься этим дерьмом. Он Мистер Бесполезный, разве нет? Но он цельный, и без него нас снова станет тридцать.

– Я не понимаю, как… в смысле, когда начнётся «Честный», если вообще начнётся… как они могут ожидать, что он… ну ты понял, сможет биться?

– Они и не ждут, – ответил Йо, и я уловил странную нотку в его голосе. Это могло быть сочувствием. Или, может быть, чувством товарищества. Дело не в том, что ему нравился Хэйми; ему меньше нравилась ситуация, в которой он находился.

– Ты что, вообще не выдыхаешься, малыш? Ещё один круг, и я буду сидеть на скамейке вместе с Бесполезным, а они будут лупить меня своими палками сколько захотят.

Я хотел было сказать ему, что много занимался спортом, но тогда он мог бы спросить, каким именно, а я даже не знал, в какой вид спорта играли на этом большом зелёном ковре.

– Я поддерживал форму, по крайней мере, пока не попал сюда. И ты можешь называть меня Чарли, вместо «малыш», согласен? Малышами нас называют они.

– Пусть будет Чарли. – Йо указал большим пальцем на Хэйми – картина уныния, – сидящего на скамейке. – Этот лошара – просто живое тело. Пушечное мясо.

Только он не сказал «лошара» и «пушечное мясо». Так мой мозг перевёл идиому, которую он использовал.

– Им нравится, когда матч заканчивается быстро.

Как номер первый против номера шестнадцатого в НАСС42, подумал я.

Мы снова подбегали к VIP-ложе, и в этот раз я указал большим пальцем на хорошо одетых людей, которые наблюдали за нами. Но только когда не болтали друг с другом, потому что их разговоры были важнее, чем голодранцы, бегающие внизу, выбиваясь из сил. Мы были всего лишь предлогом для них собраться вместе, как у зрителей, которые смотрят футбольные чемпионаты дома. Позади нас растянулись остальные, а пара человек – Дабл и парень по имени Янно – присоединились к Хэйми на скамейке.

– Сколько их там?

– Кого? – Йота теперь тоже задыхался. Я всё ещё держался бодряком. – Подданных Элдена? – Он сделал небольшое ударение на слове «подданные». – Не знаю. Двадцать. Может быть, тридцать. Может, больше. Эта сучка верховодит ими, потому что она любимица Летучего Убийцы.

– Петра?

– Да, она.

– Это все?

Прежде чем он успел ответить, мой старый друг Аарон вышел из прохода под VIP-ложей, размахивая своей гибкой палкой, как дирижёр, собирающийся отдать команду оркестру начать с первого номера. «Туда! – крикнул он. – Все туда!»

Йота побежал к снарядам в центре поля, и я присоединился к нему. Большинство узников запыхались и тяжело дышали. Джайя и Эрис согнулись, положив руки на колени и восстанавливая дыхание. Затем они присоединились к остальным за столом, на котором стояли маленькие чашки. Я выпил из одной. В основном это была вода, но с чем-то кислым и освежающим. У меня всё ещё не сбилось дыхание, но выпив эту маленькую чашечку, я почувствовал, что сил у меня прибавилось.

Считая Аарона, теперь на поле было пять ночных стражей, стоящих полукругом перед нами. Ещё двое охраняли VIP-гостей. Тех стражей, что наблюдали с парапетов, было легко посчитать благодаря их голубому свечению: двенадцать. Всего получалось девятнадцать – столько, как мне казалось, преследовало нас с Радар, когда мы бежали к внешним воротам. Двадцать, если добавить Келлина, которого либо здесь не было, либо он наблюдал с одного из парапетов. Было ли их всего столько? Если да, то узники превосходили численностью надзирателей. Я не хотел спрашивать у Йо, потому что Аарон, казалось, наблюдал за мной.

– Отлично пробежались! – сказал Стукс.

– Лучше, чем секс! – отозвался Фремми.

– Кроме как с тобой, – сказал Стукс.

– Да, – согласился Фремми. – Я хорош в сексе.

Я потянулся за ещё одной чашкой, и один из надзирателей указал своей палкой на меня. «Неа, неа, по одной на брата, малыш».

Только он, конечно, сказал не «по одной на брата».

2

Затем наступило время игры, которое в целом было менее изнурительным, чем футбольная тренировка. Пока не подошёл конец.

Сначала в ход пошли мячи. Их было шестнадцать в трёх мешках. Они были похожи на пляжные, но покрыты серебристой субстанцией, которая утяжеляла их. Насколько я понял, это и было серебро. В своём мяче я видел искажённое отражение: грязное лицо, грязные волосы. Я решил, что не буду мыть волосы, какими бы грязными они ни казались.