В нормальном мире тот, кто у руля, предпочёл бы спасти таких людей, подумал я. В этом мире рулил – Летучий Убийца, чьё имя совсем не внушало чувства безопасности и защищённости, – и он хотел их убить. А серые люди, вероятно, и без того жили не долго. Как ни назови это, проклятьем или болезнью, – она была прогрессирующей. И кто останется в конце? Я полагал, что ночные стражи, но кто ещё? Был ли Летучий Убийца окружён группой защищённых последователей? Если да, то кем они будут править, когда цельных уничтожат, а серые вымрут? Каков финал игры? И был ли он?

И вот ещё кое-что: Хэйми сказал, что Галлиены правили Эмписом с незапамятных времён, но это самейное древо срублено. И всё же он немного противоречил себе: в каком-то смысле они всё ещё правят. Не означало ли это, что Летучий Убийца был… кем? Одним из Дома Галлиенов, как в романе Джорджа Р. Р. Мартина «Игра престолов»? Это казалось невероятным, так как Лия сказала мне (конечно же через свою лошадь), что четыре её сестры и два брата были мертвы. А также её мать и отец, предположительно король и королева. Так кто же остался? Какой-нибудь бастард, как Джон Сноу? Полоумный отшельник, обитающий где-то в лесу?

Я встал и подошёл к решётке камеры. Дальше по коридору Джайя стояла возле решётки своей камеры. Вокруг её лба был криво повязан кусок бинта, сквозь который над левым глазом сочилась струйка крови. Я прошептал: «Ты в порядке?»

– Да. Мы не должны разговаривать, Чарли. Это время сна.

– Я знаю, но… когда появилась серость? Как долго правит этот Летучий Убийца?

Джайя задумалась над вопросом. Наконец, она сказала:

– Не знаю. Я была девочкой в Цитадели, когда всё это началось.

Не густо. «Я была девочкой» – могло означать шести-, двенадцати- или даже семнадцатилетний возраст. Из-за слов мистера Боудича, что «трус делает подарки», я считал, что серость появилась, когда Летучий Убийца пришёл к власти – около двенадцати или четырнадцати лет назад. Такое ощущение, что он был тому свидетелем, одарил своих фаворитов ништяками, набрал хренову кучу золотых гранул и сбежал. Также на эту мысль наводили слова Доры: Радар была щенком, когда мистер Боудич появлялся здесь в последний раз. Тогда-то и обрушилось проклятье. Может быть. Скорее всего. Забавно, что я до сих пор не знал, равнялся ли год в Эмписе году в моём мире.

– Спи, Чарли. Это единственное средство сбежать. – Она начала отворачиваться.

– Джайя, подожди! – Напротив меня Йота хрюкнул, фыркнул и перевернулся на бок. – Кем он был? До того, как стал Летучим Убийцей? Ты знаешь?

– Это Элден, – ответила она. – Элден Галлиен.

Я вернулся к своему одеялу и лёг на него. «Элден», – подумал я. Я вспомнил это имя. Фалада, лошадь, говорящая за свою хозяйку, рассказала мне, что у Лии было четыре сестры и два брата. Лия видела раздавленное тело несчастного Роберта. Другой брат так же был мёртв, хотя она не сказала, как это случилось, или что видела его тело. Этот другой брат был всегда добр к ней, сказала Фалада. Фалада, которая на самом деле была самой Лией.

Другого брата звали Элден.

5

Прошло три дня. Я говорю «три», потому что Перси приходил девять раз со своей тележкой с недожаренным мясом, но, может быть, больше; в газовых сумерках Глубокой Малин невозможно было понять. За это время я пытался собрать воедино историю под названием «Падение Эмписа», или «Восхождение Летучего Убийцы», или «Пришествие проклятия». Дурацкая затея, основанная на крошечных обрывках информации, которыми я располагал, но она помогала скоротать время. По крайней мере, часть времени. И эти крохи у меня уже было не отнять, какими бы они не были жалкими.

Во-первых, мистер Боудич говорил о двух лунах, восходящих в небе, но я никогда не видел восхода лун. Едва видел их целиком. Он также говорил о созвездиях, неизвестных земным астрономам, но звёзды я видел лишь мельком. За исключением того эфемерного голубого пятна в небе, когда приближался к солнечным часам, я не видел ничего, кроме облаков. В Эмписе открытое небо было в дефиците. По крайней мере, сейчас.

Во-вторых, мистер Боудич никогда не упоминал Хану, а я думаю, он бы про такое не забыл. Я не слышал имени великанши, пока не увиделся с «гудев».

Но заинтересовал меня третий обрывок информации, который давал больше всего понимания. Мистер Боудич говорил о том, что может произойти, если люди из моего мира найдут дорогу в Эмпис, в мир, без сомнения, полный неиспользованных ресурсов; золото – всего лишь один из них. Как раз перед тем, как мистер Боудич понял, что у него случился сердечный приступ, он сказал: «Побоятся ли они (имея в виду потенциальных расхитителей из нашего мира) пробудить ужасное божество того места от долгого сна?»

Судя по аудиозаписи, дела в Эмписе уже шли под гору, когда мистер Боудич совершал свой последний визит, хотя тогда, возможно, Ханы ещё не было на её посту. Город Лилимар уже опустел и стал опасен, особенно ночью. Означало ли, что Адриан судил по собственному опыту, когда делал последнюю вылазку за золотом, или он только слышал это из надёжных источников? Например, от Вуди? Думаю, во время его финального путешествия Ханы ещё не было.

Основываясь на этом шатком, как карточный домик, фундаменте, я построил небоскрёб предположений. Во время последнего визита мистера Боудича, короля Галлиена (которого, вероятно, звали Джан) и королеву (чьё имя неизвестно), уже свергли. По крайней мере, пятеро из их семерых детей погибли. Лия сбежала, как и тётя Клаудия и дядя или кузен (я не мог точно вспомнить) Вуди. Лия утверждала, что её брат Элден также мёртв, но было ясно, что она любила его больше всех (это было чётко произнесено устами её лошади, ха-ха). Существовала ли вероятность того, что Лия предпочла верить в смерть Элдена, нежели знать, что он стал Летучим Убийцей? Разве любая сестра хотела бы знать, что её обожаемый брат превратился в монстра?

Возможно ли, что Элден избежал чистки – если это была чистка – и пробудил ужасное божество этого места от долгого сна? Я полагал, что это самое правдоподобное из моих предположений из-за слов Хэйми: «С тех пор, как Летучий Убийца вернулся из Тёмного Колодца».

Возможно, это просто бредовая легенда, но что если нет? Что если брат Лии