— Верно, — гаркнул Асмунд. — А то, грят, вНовгороде не подерешься, там усе мирные!

Он двумя страшными ударами поверг на землю двоих дюжихвоинов, заорал во весь голос:

— От сердца отлегло! Боялся нечисти, мол, в последниймомент все перепортит, а тут лишь дурачье!

Краем глаза Олег поймал смутное движение на другом уступе.Он резко повернулся, вскинул меч... Странная немощь сковала тело, он ощутилсебя мухой в липком соке. С усилием повернул голову, отыскивая друзей, застыл,не в силах шелохнуть и пальцем.

Рудый замер, его сабля была до половины всажена в животврага. Рюрик стоял, повернувшись к Умиле, закрывая ее и ребенка червоным щитом.Асмунд опустился на колено, отбивая удар. Гульча вытаращенными глазами смотрелавверх. Темные фигуры врагов тоже застыли, словно вмороженные в лед. Даже конизамерли, как статуи.

Сверху донесся сильный голос:

— Добро пожаловать, Вещий Олег! И твои спутники тоже.

Из второй широкой норы медленно вылезли и опускались покосогору вниз двое. Один оказался велетом — на голову выше пещерника и вдвоешире в плечах, к тому же весь закованный в булатные доспехи. Шея была, как убыка, руки, словно бревна, а ладони шире корабельных весел триремы. Он недоброскалил зубы — крупные, как у коня, но острые, с выпирающими клыками. За нимспрыгнул на дорогу шустрый живой человек в темном плаще с капюшоном, надвинутымна глаза.

Оказавшись перед путниками, он откинул капюшон. Олег узналМорша, брата Гульчи. Он сильно похудел, прихрамывал, но черные, как терн, глазаблестели живо, в них сверкали быстрые искры.

— Добро пожаловать, — повторил Морш. — Каквидишь, Вещий... я жив. Глупых журавлевцев обмануть просто. Ты не ждал? Труднопредугадать события, не прибегая к волшбе?

Он сделал небрежное движение в воздухе, нарисовал знак, исила, сковывающая губы Олега, исчезла.

— Я не предугадывал, — ответил Олег хрипло, едвадвигая губами. — Ведуны предвещают... Но и тебя магия не спасла от тяжкойраны?

Морш небрежно отмахнулся:

— Велено было обратить обров в нашу веру. Магияпревращает в рабов, ты прав. А нам нужны рабы, которые считают себя свободными.Поэтому во время поездки к этим варварам мне было запрещено пользоватьсямагией... Туран, возьми ребенка. Ночью принесем в жертву, он — ценность!Остальных — убей.

Велет оскалил зубы, вытащил из ножен меч, тот был в человеческийрост и вдвое шире меча Рюрика. Все еще усмехаясь, подошел к Рюрику, князь лежалс выпученными глазами. Меч начал подниматься. На застывших лицах Рюрика,Асмунда и Умилы проступило выражение безмерного отчаяния.

— Стой, — проговорил Олег, с трудом выталкиваяслова из перехваченного горла. — Фагим с вами?

Туран задержал меч в воздухе, ожидающе взглянул на Морша.Маг неприятно усмехнулся:

— Надеешься убедить, что ведовство лучше магии?

— Он будет счастлив... узнать о моей смерти... но ещебольше — увидеть ее... и тем более смерть остальных...

Морш критически оглядел его с головы до ног:

— О бегстве мечтаешь зря. Я предусмотрел все.Действительно все! Я не великий маг Фагим, я не бессмертный Туран, но я — новоепоколение магов. И не дурак.

Туран с неудовольствием бросил меч в ножны, похожие нарасщелину. Он шагнул к Олегу. Злость исказила его лицо. Глядя в глазапещерника, он вдруг ударил его по лицу. Голова Олега дернулась, он потемнел отболи — словно саданули бревном. Туран с еще большей ненавистью ударил с другойруки. Голову Олега бросило в сторону, скулу ожгло: каменный кулак рассек кожу имясо, побежала струйка крови. Туран захрипел, начал бить справа и слева, головуОлега мотало из стороны в сторону. Брызнула кровь из разбитых губ, скулы были рассеченыдо кости, кровь уже заливала лицо, капала с подбородка, текла по груди.

Морш зашел сбоку, глядя на обезображенное лицо пещерника,зло оскалил мелкие блестящие зубы:

— В ваших преданиях герой лишь с третьего разапобеждает чудовище! Дважды я был бит, во второй раз вообще едва выжил... Нотеперь пришел твой черед.

Олег прохрипел сквозь распухшие, залитые кровью губы:

— Правильно ли понял наши предания?..

Туран ударил его тыльной стороной ладони. Кровь брызнула вовсе стороны, алые капли повисли на груди Морша. Кровь теперь бежала и изразбитого носа пещерника. Волосы на груди слиплись, вокруг тугого поясаскопилась полоска крови.

Морш повел ладонями в воздухе. Гульча глубоко вздохнула,гордо выпрямила спину. На залитого кровью пещерника она старалась не смотреть,упорно отворачивала лицо, бросилась на шею Моршу. Тот обнял, прижал к груди,похлопал по спине:

— Все закончилось! Это всего лишь варвары. Народы,среди которых мы живем. Не привязывайся сердцем. Помнишь, в детстве ревела,когда резали ягнят? Но все-таки мясо ела.

Она ответила глухо, не поворачивая головы:

— Мужчины рождены для войны и гибели, но ребенка мнежаль.

— Ягненок, — напомнил Морш ласково. — Вспомниягненка! Это всего лишь ягненок. Они не люди, это мы — люди.

Туран по его знаку подхватил Олега, зажал под правой рукой,под левую взял Рюрика. Панцирь князя затрещал, лицо побагровело, он стиснулзубы, сдерживая крик.

Туран вскарабкался к расщелине, втиснулся, задеваяпленниками за выступы скалы. Олег ослабел от боли и потери крови, на земле заним потянулась цепочка темных капель, кровавые полосы оставались даже на стене.Впереди Турана шел низкорослый воин, высоко поднимая факел. Ход круто опустилсявниз, сзади грохотали подкованные сапоги — несли Асмунда, Рудого и Умилу сИгорем.

Туран поскальзывался на стертых ступенях, зло ревел. Затемступени пошли широкие, стены ровные, покрытые толстым слоем серого мха. Воин сфакелом остановился перед массивной железной дверью. Дверь была позеленевшая,покрытая ржавой окалиной.

Воин уперся ногами, надулся, с огромным трудом выдвинул двачудовищно толстых засова. Туран грохнул ногой в дверь. Из темного зева пахнулохолодным гнилым воздухом. Воин вошел в подземелье первым, зло ругался, егоподошвы скользили по плесени.

Пол и стены, как и потолок из красного камня, вся темницавырублена в сплошной гранитной скале. Туран небрежно швырнул пленников на пол.Олег так ударился, что на миг потерял сознание. Очнулся от горячей крови вгорле, закашлялся, выплюнул, пуская кровавые пузыри. Рядом, как бревна, побросалиРюрика и воевод, швырнули Умилу.

Олег натужился, сплюнул кровь, прохрипел:

— Туран... я убью тебя...

Туран понял, оскалил огромные клыки, что едва помещались ворту, проревел:

— Все... убить! Заратуштра... убить!