— Не стоило волноваться. Я сейчас оплачу счет.

Когда я протянул деньги, он обратил внимание на мое лицо.

— Попали в аварию? — спросил он.

— Нет. Просто я сонный ходил по паровозному депо, и на меняналетел локомотив.

— О! — ужаснулся клерк, протягивая мне квитанцию и сдачу.

— Миссис Линтиг уже встала? — спросил я.

— Не думаю. Она еще не спускалась.

Я поблагодарил его и пошел по улице к редакции «Блейд».Мариан Дантон вышла мне навстречу.

— Привет. Как дела? О Боже! Что у вас с глазом?

— Я споткнулся. Пытался получить для вас двадцать пятьдолларов, но ничего не вышло. Зачем она сюда приехала?

— Наверное, просто проведать друзей. Не забудьте, что это явам сообщила.

— Проведать друзей после стольких лет? И почему в гостинице?

— Действительно, странно.

— Как она выглядит?

— Очень постарела. С ней виделась миссис Пурди, мать еестарой подруги. Говорит, что она выглядит ужасно. За эти годы миссис Линтигпоседела и очень поправилась. Она рассказывала миссис Пурди, что ни разу нечувствовала себя счастливой с тех пор, как ее бросил доктор Линтиг.

— Прошло уже больше двадцати лет, — заметил я.

— Да, это очень большой срок, особенно для того, кто былнесчастлив.

— Конечно, — согласился я. — А зачем вы напомнили мне освоих заслугах?

— Потому что не люблю, когда меня отодвигают в сторону.

— Кто вас отодвигает?

— Вы.

— Что-то я вас не понимаю.

— Не притворяйтесь, Дональд. С миссис Линтиг связано что-товажное. Слишком многие проявляют к ней интерес. И если вы не будете мнедоверять, то — предупреждаю вас — больше вы ничего не узнаете.

— А как насчет новой информации? — спросил я.

— Посмотрим. Дональд, что на самом деле случилось с вашимглазом?

— Я встретился с Чарли.

— С Чарли?

— Да. Вы знаете, о ком я говорю. Ваш жених был возмущен, чтоя пригласил вас на ужин.

— О! — Мариан опустила глаза. В уголках ее губ заигралаулыбка. — Он ревновал?

— Ужасно.

— Вы ударили его первым?

— Нет, он нанес первый удар.

— А кто ударил последним?

— Первый удар и был последним. Старая поговорка «Кто былпервым, тот станет последним» вполне применима и к дракам.

— Мне придется поговорить с Чарли, — сказала она. — Он неповредил руку?

— Его рука, наверное, стала короче на пару дюймов от этого удара.Но в остальном он в порядке. Так как насчет новых сведений?

— А о чем вы хотите услышать?

— О вашей полиции. У вас есть сорокалетний коп ростом шестьфутов, весом около двухсот двадцати фунтов, черноволосый, с серыми глазами,раздвоенным подбородком и родинкой на правой щеке? У него характер верблюда исговорчивость мула. Его, конечно, зовут не Чарли?

— У нас такого нет, — сказала Мариан. — Нашим копам лет пошестьдесят — шестьдесят пять. Их назначают по блату. Они все жуют табак, всеочень подозрительны и главной своей задачей считают выкачать побольше штрафов сзаезжих водителей, чтобы пополнить свой заработок. Дональд, это коп поставилвам синяк под глазом?

— Точно не знаю. Я могу снять объявление в газете?

— Уже поздно. Вот ваша почта. — Мариан протянула мне мешочекс письмами, перевязанный прочной веревкой.

— О Господи! Похоже, все местные жители сочли своим долгоммне написать.

— Здесь всего тридцать семь писем, — возразила Мариан. — Нетак уж это и много. Теперь вы понимаете, что объявления в «Блейд» приносятхороший результат?

— Мне нужна секретарша, — сказал я. — Лет двадцати двух —двадцати трех, с карими глазами и каштановыми волосами, с приятной, искреннейулыбкой.

— И конечно, она должна быть верна своему боссу?

— Да, разумеется.

— Среди тех, кто ищет работу, я не знаю ни одной,соответствующей вашим требованиям, — улыбнулась Мариан. — А впрочем, я будуиметь это в виду.

— А вы могли бы взять меня на работу на пару часов?

— А чем вы хотите заняться?

— Взять интервью для «Блейд».

— Мы могли бы использовать мужчину лет двадцати шести —двадцати семи, ростом пять футов пять дюймов, с волнистыми темными волосами,умными темными глазами и синяком под глазом. Но он должен будет работать нагазету, а не на себя.

— Вы ведь родственница редактора газеты?

— Да, он мой дядя.

— Скажите ему, что вы наняли репортера, — сказал я,направляясь к двери.

— Смотрите не подведите нас, Дональд.

— Не сомневайтесь.

— Вы хотите пойти к миссис Линтиг?

— Да.

— И представитесь ей как репортер «Блейд»?

— Как раз это я и собираюсь сделать.

— Могут быть осложнения, Дональд, — серьезно сказала она. —И я боюсь, что дяде это не понравится.

— Это будет ужасно. Мне придется занести вашего дядю вместес Чарли в список местных врагов.

— Вы не хотите забрать свою почту? — спросила она.

— Не сейчас. Я зайду к вам позже. Скажите, а человек,которого я описал, не может оказаться помощником шерифа?

— Нет. Они все носят большие сомбреро. И вообще, это оченьприличные люди.

— У этого человека манеры столичного жителя, — сказал я инаправился к двери.

— Если вы возьмете меня в долю, — сказала она мне в спину, —я готова с вами работать.

— Боюсь, что не смогу взять вас в долю. Я же говорил, чтопробовал это сделать, но ничего не вышло.

Мне показалось, что в ее глазах промелькнуло что-то похожеена облегчение.

— Ладно, — сказала она, — по крайней мере вы не скажете, чтоя вам этого не предлагала.

Я кивнул и закрыл за собой дверь.

Когда я вернулся в гостиницу, миссис Линтиг в холле не было.Клерк предложил позвонить ей в номер.

Система телефонной связи была гордостью гостиницы. Ееустановили недавно, чтобы «полностью модернизировать» здание. В холле аршиннымибуквами было написано: «ДОМОФОН». Под этой надписью на убогом столике стоял одинтелефонный аппарат. Я взял трубку, и дежурный соединил меня с номером миссисЛинтиг.