— Конечно, Кирилл Андреевич, — не отрываясь от бумажек,заверил портье любезно, — записать, чтобы в понедельник вызвали такси? Ккоторому часу?

— Я точно не помню. Утром. Я потом посмотрю в билете искажу.

— Конечно. — Портье выхватил ключ, за спиной у Кириллаоказался носильщик с его чемоданом. Попавшийся навстречу господинавстрийско-немецкой внешности улыбнулся широко и радостно. Кирилл вспомнил, чтов прошлый приезд столкнулся с ним в бассейне. Кроме них, там никого не было вполседьмого утра, и они чувствовали себя почти что родственниками.

Это был привычный, удобный, красивый и богатый мир, которыйКирилл очень любил и за пребывание в котором готов был бороться не на жизнь, ана смерть. Даже с собственной семьей.

Давно уже он не думал о ней так много.

Он открыл золоченый кран и некоторое время с удовольствиемсмотрел, как вода веером летит в блестящую ванну, быстро и весело наполняя ее,а потом стал расстегивать рубашку. Нужно сунуть вещи в пакет, чтобы завтра емувсе постирали и погладили, все-таки целый день он просидел в машине, мокрый ижаркий.

Он долго лежал в ванне, добавляя то холодной, то горячейводы, и вылез из нее абсолютно счастливым человеком. Не вытираясь и неодеваясь, он прошлепал к телефону и позвонил начальнику своего питерскогофилиала, который ждал звонка, отвечал быстро и толково и ничем КириллаКостромина не расстроил. Договорившись, что завтра в десять Кирилл Андреевичждет его в «Рэдиссоне» к завтраку, они попрощались.

Визитки, вытряхнутые из кармана пиджака, лежали напокрывале, как карты.

В казино, что ли, сходить?

Кирилл ничего не понимал в азартных играх и слишком любилсвои деньги, чтобы неизвестно зачем рисковать ими, и про казино подумал простотак, потому что слово лучше всего соответствовало вечерней отельной праздности.

Он перебрал визитки, которых было много, собираясь выкинутьненужные, и перед ним вдруг мелькнула Анастасия Сотникова, набранная бодрымчерным шрифтом.

Кто такая Анастасия Сотникова?

Да. Конечно.

Покойная бабушка, островерхий дом, Финский залив, зажженныйсолнцем, Аполлон по имени Кира, чахоточная машина и неизвестно почемувылетевшие пробки.

Девушку он помнил хорошо, а вот имя позабыл. Она оченьстаралась не плакать и сварила ему кофе. В таком кофе черти в аду, наверное,топят грешников. У нее были независимые плечи, тугой хвост темных волос, белыезубы и очки. Да, и портфель. В отличие от большинства знакомых ему девиц, онавыглядела… как бы это сказать… очень интеллигентно.

Он даже не знал, что у него есть ее визитная карточка. Вкарточке было написано, что она менеджер по связям с общественностью.Организация именовала себя «Научно-производственное объединение „Орбита“».

Кирилл усмехнулся. Интересно, кто придумывает эти названия?Чем, судя по названию, может заниматься НПО «Орбита»? Только запускоммежпланетных спутников или на худой конец проектированием космических кораблейНа самом деле они скорее всего выполняют заказы на полиграфию или что-то в этомроде.

Кирилл задумчиво почесал нос кусочком белого картона.Выбросить? Вряд ли ему когда-нибудь понадобится Анастасия Сотникова, менеджерпо связям с общественностью.

Или не выбрасывать?..

Он посмотрел на карточку, потянулся к телефону и быстронабрал номер.

Зачем он звонит?! Что он станет говорить, если, не дай бог,дозвонится?! Вечером в субботу в офисе никого не должно быть, поэтому он сейчасположит трубку и…

— Алло, добрый вечер, — приветливо сказали в трубке.

— Добрый вечер, — пробормотал Кирилл, не ожидавший ничегоподобного, — с госпожой Сотниковой я могу поговорить?

— Конечно, как вас представить?

Представьте меня в ванне голым, хотелось сказать Кириллу,что было, в общем, недалеко от истины, но бодрый голос в трубке спрашивал одругом.

— Меня зовут Кирилл Костромин, — пробормотал он, злясь насебя все сильнее.

— Одну минуточку, пожалуйста.

Он решил, что положит трубку при первых же тактах гнусноймелодии, которая тотчас же потекла прямо в его ухо, но не успел.

— Да, — нетерпеливо сказал незнакомый женский голос.

— Меня зовут Кирилл Костромин, — выговорил он, глядя впотолок. Потолок был высокий и очень белый. — Вы меня помните?

— Конечно, — быстро ответил голос, и Кирилл чуть не упал сдивана. Это прозвучало, как будто она всю жизнь сидела у телефона, ожидая,когда он наконец позвонит. — Конечно, Кирилл Андреевич.

Нужно было говорить дальше, а он решительно не знал — о чем.

— Вот хорошо, что вы позвонили, — продолжал быстрый голос втрубке, — мне обязательно нужно с вами увидеться. Вы можете? Вы где? В Питере?Или в Москве?

— Со мной увидеться? — уточнил Кирилл осторожно. Емупоказалось, что она принимает его за кого-то другого. За свою Киру, к примеру.

— С вами, Кирилл Андреевич. Вы можете со мной встретиться?

Он ничего не понимал.

— Могу, конечно. Я только что приехал. Если хотите,подъезжайте в «Рэдиссон». Знаете, где это?

— Знаю. На Невском. Как хорошо, что вы позвонили!.. Я приедуминут через двадцать. Мы не очень далеко, на Съезжинской.

— Я вас встречу внизу, — сказал Кирилл. Он не ожидал такогонатиска. — У вас что-то случилось?

— Да, — сказала она, — я расскажу.

И положила трубку.

* * *

Она не вошла, а влетела в прохладный вестибюль и завертелаголовой, как сорока, отыскивая его.

Кирилл неторопливо сложил газету и поднялся из кресла.Газета была англоязычная и задумывалась неспроста.

— Госпожа Сотникова!

Она обернулась, придерживая локтем все тот же необъятныйпортфель, и улыбнулась с облегчением, увидев его.

— Здравствуйте, Кирилл Андреевич.

— Здравствуйте.

У нее было бледное напряженное лицо, лоб влажно блестел, иволосы, не стиснутые заколкой, оказались гладкими и блестящими. На его газетуона не обратила никакого внимания. Ему стало смешно.

Когда в последний раз он таким способом хотел произвестивпечатление на барышню?