– Я-яя… – весь дрожа, ответил голосу заяц, – ннникогда… бббольше ннникогда… стороной обходить буду!

– Смотри, – ответил голос. – А то придется куковать. Хоть и не кукушка.

После чего заяц обнаружил, что спускается по воздуху от вершин сосен к их подножию, лапы его коснулись земли – и невидимая рука, державшая его за загривок, исчезла.

– Смотри! – снова произнес голос. – Если что – и куковать.

Оказавшись на земле всеми четырьмя, заяц припустил от места своего чудесного вознесения к вершинам сосен, что было сил. Он несся с такой скоростью, что задние лапы у него не успевали за передними (а может быть, это передние не успевали за задними), и пару раз даже перекувыркнулся через голову. Но он, по правде говоря, согласился бы перекувыркнуться через голову хоть десять раз, только бы побыстрее, побыстрее умчаться от этого страшного, ужасного, жуткого места.

– Нет, великаншей мне тоже не понравилось быть, – сказала Настя. Дотронулась до себя волшебной палочкой, произнесла волшебные слова – верхушки сосен так и засвистели вверх, и она снова стала собой нормальной. – Самою собой быть лучше всего.

– Вот и я о том же! – поддержал ее Чур-чур. – Все должны быть самими собой. Виданное ли дело, чтобы зайцы волков гоняли!

– Позор! Позор! – услышали они чей-то всхлипывающий голос и увидели, что голос принадлежит тому самому волку, которого гнал заяц. Он обессиленно сидел под ближайшей сосной, и по морде у него катились слезы. – Это такой позор всего нашего волчьего народа – ни в сказке сказать, ни пером описать!

Настя недоуменно посмотрела на Чур-чура.

– Мы ведь в шапке-невидимке, – прошептала она Чур-чуру. – Почему же он с нами разговаривает, будто нас видит?

Чур-чур присмотрелся к волку.

– А! – воскликнул он затем. – Так это же сам Серый волк! Что ж, что он не видит. Он мой голос и не видя узнает. Привет, Серый волк, – сказал Чур-чур, обращаясь к волку. – Извини, я из-под шапки показаться не могу, а то за нами Король-обжора со своим Главным министром гоняются.

– Привет, Чур-чур, – смахивая лапой с глаз слезы, отозвался Серый волк. – Вот до какой жизни дожили! Это я, Серый волк, который саму Василису Прекрасную для Иван-царевича добыл, вынужден от какого-то жалкого зайчишки бегать!

– Все, теперь больше не будешь, – прокашлял Чур-чур. – Мы с ним так разобрались – он ни за одним волком больше гоняться не посмеет. А за тобой тем более.

– Так, кроме него, и другие есть, – продолжая всхлипывать, снова смахнул слезу Серый волк.

– Ничего, Серый волк, – сказал Чур-чур. – Мы тут с Настей, она нас в обиду не даст.

– С кем-кем? – Серый волк мигом перестал вхлипывать и вскочил на все четыре лапы. – С Настей? Правду говоришь? Так это она так с косым?

– Она, она, – радостно подтвердил Чур-чур. – Будем освобождать Евгения Анатольича Кощея бессмертного и Варвару Ивановну Бабу ягу. Присоединяешься к нам?

– Я? Что за вопрос?! – шерсть на загривке у Серого волка встала дыбом. – Считай, уже присоединился. Что надо делать, говорите!

– Но первым делом я верну тебе твои естественные размеры, – произнесла Настя и потянулась волшебной палочкой, чтобы коснуться Серого волка, – Чур-чур ее остановил.

– О, моя госпожа и повелительница, – проговорил он. – Если бы все было так просто. Я тебе не успел дообъяснить. На самом деле волшебная палочка не всесильна. Она не действует на волшебство, совершенное не ею. Ты не можешь превратить ею волка в нормального волка, а зайца в нормального зайца. Это нужно знать особое заклинание. А его знают только Король-обжора и Евгений Анатольевич Кощей бессмертный с Варварой Ивановной Бабой ягой.

Настя протянула волшебную палочку Чур-чуру.

– На, тогда подержи ее, где у тебя все хранится, чтобы мне попусту не мешала.

– Как моей госпоже и повелительнице будет угодно! – прокашлял Чур. Он притянул к себе палочку, словно магнитом, и она исчезла.

Серый волк стоял перед ними со встопорщенной шерстью на загривке.

– Так что надо делать? – повторил он. – Я готов!

Готов-то ты готов, подумала про себя Настя, да что от тебя толку, если тебя какой-то заяц гоняет. Но вслух она произнесла:

– Нам сейчас нужно выкрасть у Короля-обжоры хрустальное яблоко. Чтобы увидеть, где стоит невидимая избушка на курьих ножках, в которой заключены Евгений Анатольевич Кощей бессмертный с Варварой Ивановной Бабой ягой.

– Да, вот такая у нас задача, – поддакнул Насте Чур-чур. – Есть какие-то предложения? – Словно сам он выдвинул уже тысячу и одно предложение и предложениями Серого волка осталось их только проверить.

Серый волк опустил шерсть на загривке, снова сел и задумался.

– Надо, чтобы Король-обжора где-нибудь оставил хрустальное яблоко. А я бы его уже сцапал, – проговорил он наконец.

– Молодец, ума палата! – воскликнул Чур-чур. – Чего это он будет его где-то оставлять?

Но Насте мысль Серого волка понравилась.

– Нет, а если как-то вынудить его оставить? – вопросила она. – Найти какой-нибудь способ?

Чур-чур загудел сразу тремя или даже четырьмя электросварками. Такова была интенсивность мыслительного процесса, протекавшего в нем.

– Кажется, я знаю нужный способ, – сказал он наконец, возвращаясь к своему обычному жужжанию. И в голосе его прозвучало коварство: – Моя госпожа и повелительница, конечно же, не боится всякую лесную нечисть?

Всякую лесную нечисть? У Насти зашлось дыхание. Ха-ха, кто бы это мог сказать про себя, что ему нипочем встреча с лешим-кикиморой-водяным. Разве только последний врун. А Настя не была вруньей. Наоборот, она была очень правдивой девочкой. Но разве можно было признаться в своем страхе, когда речь шла о спасении лесного братства? И Настя ответила Чур-чуру:

– Я же волшебница. Волшебнице ли бояться лесную нечисть?

Чур-чур смущенно покашлял.

– Прошу прощения, моя госпожа и повелительница. Это я так неудачно пошутил.

– Прощаю, – милостиво ответила ему Настя.

– Я понял! Я понял! Я понял! – закричал Серый волк. – Мы договариваемся с лешими, они заводят Короля-обжору в чащобу, требуют от него в обмен на то, что покажут дорогу, отдать яблоко, и тут я – тут как тут!..

– Молодец, ума палата, – снова сказал Чур-чур. – Королю-обжоре достаточно в хрустальное яблоко посмотреть – и все дороги у него как на ладони, выбирай любую, по какой выбираться.

– А что ты тогда имел в виду, говоря о нечистой силе? – спросила Чур-чура Настя.

– То, что тебе не помешало бы с ней подружиться, – невозмутимо ответствовал Чур-чур.