Король-обжора радостно хлопнул рукой об руку.

– Не зря я пожаловал тебе чин Главного министра! – воскликнул он. – Я вспомнил: именно об этом мое волшебное знание и говорит! Осталось придумать, как его от нее оторвать. Думай! – тут же гаркнул он своему подданному. – За что я пожаловал тебе чин Главного министра?

– Думаю! – подобострастно воскликнул Главный министр. – Уже начал. Как придумаю, тут же доложу!

– Быстрей думай. Жду доклада, – ответствовал Король-обжора. И крикнул: – Эгей, сивка-бурка вещая каурка, дуй ко мне!

– Эй, «роллс-ройс» мой верный, вали сюда! – крикнул следом за ним Главный министр.

Кит с Верблюдом, сотрясая землю, тотчас оказались перед ними. Верблюд опустился на колени, и Король-обжора забрался ему между горбами. Главный министр оседлал Кита. Верблюд взмахнул крыльями и взмыл в небо. Кит заперебирал крокодильими лапками и, расталкивая сосны, двинулся через лес.

Ветер, поднявшийся от крыльев Верблюда, был так силен, что шапку-невидимку с Насти и Чур-чура сдуло, она взметнулась в воздух, ее понесло вихрем. Настя только ойкнула, но Чур-чур молнией метнулся за шапкой, поймал в воздухе и миг спустя уже натягивал обратно на них с Настей.

– Хорошо, что Король-обжора сейчас Верблюдом управляет, а не в хрустальное яблоко смотрит, – сказал он. – А то бы сейчас в два счета узнал, где мы прячемся.

– А мы бы снова потеху устроили, – бесстрашно отозвалась Настя.

– Потеха хороша раз, моя повелительница, – умудренно ответил ей Чур-чур. – А потом это уже не потеха, а скукота.

Настя подумала-подумала и согласилась с ним.

– Вот потеха будет, когда мы у них хрустальное яблоко выкрадем! – предвкушающе прикрыла она глаза.

– Моя госпожа и повелительница уже придумала, как мы это сделаем? – с иронией осведомился Чур-чур.

– Это же ты обещал придумать! – негодующе воскликнула Настя.

– Это моя госпожа и повелительница просила меня придумать, – напомнил ей Чур-чур. – А я ничего не обещал.

– А почему же ты не обещал?

– Позволю себе напомнить моей госпоже и повелительнице, – с достоинством ответил Чур-чур, – что у меня даже не было возможности обдумать ее предложение: кое с кого слетел головной убор – и пришлось срочно воспользоваться волшебной палочкой.

– Кстати, о волшебной палочке, – тут же подхватила Настя. – Тебе не кажется, что следует ею воспользоваться и снова превратиться в себя нормальных? А то мне как-то не нравится быть такой маленькой.

– Да, и мне тоже, – согласился с нею Чур-чур.

– Так что насчет хрустального яблока? – начала Настя, когда они с Чур-чуром стали нормального размера и роста. – Есть соображения, как будем выкрадывать?

Ответить Чур-чуру помешал шум. Трещали кусты, тряслась от топота земля. Но это был не Кит с Главным министром на спине. Громадный, размером со взрослого кенгуру ушастый заяц большими прыжками несся по лесу. А перед ним бежал кто-то серенький и маленький – казавшийся рядом с зайцем игрушечным. Время от времени маленький и серенький пытался вильнуть в сторону, но заяц на ходу ловко бил по нему передней лапой, и маленький-серенький отлетал обратно. Иногда удар заячьей лапы отбрасывал маленького-серенького слишком далеко в другую сторону, и тогда заяц ударом второй лапы подправлял маленького-серенького, чтобы тот снова оказался прямо перед ним. Словно играл маленьким-сереньким, как мячом.

– Съем-растопчу, на морковку пущу! – вопил при этом заяц на весь лес.

– Ой, так ведь это заяц волка гоняет! – приглядевшись, воскликнула Настя.

Маленький-серенький, пытавшийся убежать от зайца, был не кем другим, как волком.

– Вот-вот, а что я тебе рассказывал! – откликнулся Чур-чур.

– Сейчас я сделаю зайца его обычных размеров, – негодующе объявила Настя, воинственно потрясая волшебной палочкой. – А волк станет, каким должен быть волк.

Чур-чур хмыкнул.

– Для этого, учти, тебе сначала нужно до них дотронуться. А кроме того, моя госпожа и повелительница, я бы тебе очень не советовал этого делать.

– Почему вдруг? – рассержено спросила Настя.

– Потому что тогда волк догонит зайца и непременно задерет его, нечего сомневаться. Ты этого хочешь?

– О нет, ни в коем случае, – с ужасом замахала на Чур-чура руками Настя.

– Наше дело – освободить Евгения Анатольевича Кощея бессмертного и Варвару Ивановну Бабу ягу, – сказал Чур-чур. – А уж они все вернут на свои места.

Настя немного подумала.

– Ну нет, – решительно произнесла она, – я этого дела оставить так не могу.

Произнеся эти слова, Настя дотронулась до себя волшебной палочкой и проговорила:

– Стань такой, какой желаю!

В то же мгновение сосны вокруг стремительно уменьшились, а голова ее оказалась на уровне их вершин. Хотя, конечно, это ей только так показалось, что сосны стали меньше, на самом деле это она так выросла – сделавшись с них ростом.

– Что ты задумала, моя госпожа и повелительница?! – испуганно вскричал Чур-чур.

Его волшебная палочка не касалась, он остался своих обычных размеров, и голос его вновь прозвучал для Насти комариным писком. Он и сам казался теперь Насте размером с комара.

– А вот увидишь, – шепотом ответила ему Настя. Она опасалась, что если ответит во весь голос, то это прозвучит как раскат грома.

Следом за тем она раздвинула рукой стволы сосен, словно ветви какого-нибудь кустарника, пригнулась, чтобы лучше видеть, и взгляд ее тотчас схватил зайца, гнавшего перед собой волка. Надо сказать, самого волка с такой высоты она и не заметила.

В следующее мгновение рука ее просунулась между соснами – и заяц, отчаянно заперебирав лапами, взлетел в воздух. «Съем-растопчу, на морковку пущу!» – крик его прервался, превратившись в отчаянный визг. Ох, он, должно быть и обалдел. Представьте себя на его месте. Чтобы вдруг ни с того ни с сего, на ровном месте взмыть в воздух, словно Верблюд. Но Верблюда для полета по небесам Король-обжора наградил крыльями, а тут без всяких крыльев. Правда, за шкирку, почувствовал заяц, его кто-то держал, но кто это мог быть, когда никого рядом не было, и значит, держать его было некому? Но еще больше обомлел заяц, когда из этой пустоты вокруг, прямо в морду ему дохнул голос:

– Будешь еще за волками гоняться и издеваться, посажу на верхушку сосны и будешь там куковать.

– Зачччем… почччему… куковать? – задал этому невидимому голосу вопрос заяц. Он до того перепугался, что ничего не соображал. – Я-яя не ку-ку-кушка. Я-яя ку-ку-ковать не умею.

– Придется, – сообщил ему невидимый голос. – Если не перестанешь волков гонять.