Ксермет на четвереньках выбрался на берег, стер с лица холодную воду и посмотрел на мрачные очертания Арара. Затаившаяся угроза скрывалась в каждой линии черной махины, но сейчас Ксермета волновало совсем другое: город остался гораздо выше по течению, чем они запланировали. Вернее, течение оказалось гораздо сильнее. Ксермет с раздражением сплюнул воду на землю. Где-то недалеко послышался всплеск и тихое чертыхание, и Ксермет понял, что Мигело тоже выбрался на берег.

План Ксермету изначально не нравился. Теперь, когда все пошло не так с самого начала, на душе у него стало особенно противно. Течение реки снесло их на добрые полверсты дальше, чем предполагалось, а это означало, что они не успеют прибыть на позиции вовремя.

– Чертова река, – раздался из темноты приглушенный голос и с трудом сдерживаемый кашель.

Ксермет прищурился и различил приближающуюся к нему фигуру Мигело. Ночь выдалась действительно темная, хоть с этим повезло. Мигело подошел к Ксермету вплотную и беззлобно пнул его ногой.

– Ну чего расселся, торопиться надо, давай поднимайся и пошли.

Ксермет встал, и они осторожно направились в сторону восточной окраины города, постоянно пригибаясь и оглядываясь. Никто не мог предугадать, откуда внезапно могут появиться безумные или, еще того хуже, тархонты.

За последние несколько дней эти огромные чудовища прочесали все окрестности Арара, с каждым днем удаляясь все дальше и дальше, неизменно расширяя площадь поисков. Безумные везде следовали за ними по пятам, как будто этим черным махинам могла понадобиться чья-то помощь.

Спастись Ксермету с товарищами удалось буквально чудом. И чудо это в очередной раз совершил Макхэкв. Ксермет все больше и больше убеждался, что в королевстве они ничего не знали о кочевых племенах бескрайних степей и всегда сильно недооценивали их.

Ксермет до сих пор не мог ответить себе на вопрос, что было источником магии Макхэква. Она явно не могла исходить от Алатфара, ведь тогда бы и их священники обладали ею. Не мог же Алатфар наделить такими способностями язычников и не даровать их истинным верующим. Источником такой могущественной магии не могли быть и языческие идолы кочевников, ведь они были просто бездушными истуканами, а нет бога, кроме Алатфара, да осветят звезды путь его.

Сам Макхэкв уверял, что он черпает магические силы от духов своих предков. Версия, конечно, допустимая, но не слишком правдоподобная. Насколько Ксермету было известно, душам язычников не открывается путь на небо, и они не становятся звездами на небосклоне. Ксермет не был до конца уверен, что же именно происходило с такими душами, но опять же сам он не получал никакой ощутимой помощи от своих предков, кроме разве что звездного света по ночам. Поэтому допустить, что языческие предки Макхэква обладали бо́льшими силами, чем взлетевшие на небо его собственные прародители, Ксермет не мог.

Значит, оставалась всего одна возможность: магия Макхэква черпала свои силы в тех же черных недрах мироздания, что и нечистая магия наездников и их темной армии. Но ведь Макхэкв не раз уже спасал их от верной гибели, а это вряд ли удалось бы ему без своих заклинаний.

Соответственно возникал неразрешимый парадокс, который мучил Ксермета уже несколько недель. Получалось, что Макхэкв использовал черную магию в благих целях. А если так, то была ли эта магия черной? Важны ли средства при достижении цели, если эта цель благая?

Следуя подобной цепочке рассуждений, можно было зайти очень далеко, вплоть до того, что вся магия исходит от самого Алатфара и сама она по своей сути нейтральна, а уже люди, ну или демоны, выбирают, как ее применить. Но тогда выходило, что и вся мерзость этого мира косвенно исходила от самого Алатфара, ну или хотя бы возникала при его молчаливом попустительстве. А что, если ему было просто все равно?

Обычно на этой мысли Ксермет поднимал глаза к небу, беззвучно шевелил губами, читая покаянную молитву, и пытался дальше на эту тему не рассуждать. По крайней мере с самим собой. Он с удовольствием обсудил бы подобные вопросы со своим наставником Аваки, но его давнего учителя уже давно не было рядом. А скорее всего, и в живых.

В этот раз Макхэкв фактически спас их дважды. В первый раз – когда он создал защитное поле вокруг их лагеря, и во второй раз – когда укрыл их от глаз нечистых с помощью очередного чудесного заклинания.

После ночного нападения они не ушли далеко, все еще надеясь спасти своих товарищей, попавших в плен, но уже наутро поняли свою ошибку. Они никак не ожидали, что на их поиски будут брошены такие силы противника. Тархонты за целый день прочесали несколько верст окружающего долину леса, вырубив по пути своими огромными топорами добрую половину деревьев. Кругом группами по пять-десять человек носились безумные, постоянно описывая круги и, по всей видимости, сжимая кольцо по какой-то схеме, ведомой только их невидимым кукловодам.

Когда крики безумных стали настолько близки, что дальнейшее бегство стало бессмысленным, Макхэкв вдруг свернул на лесную опушку и попросил довериться ему. В его арсенале был еще один трюк – аура-невидимка.

Однако если защитное поле в лагере выглядело как тонкий синий пузырь, то аура, придающая им невидимость, не выглядела ровно никак, то есть сама по себе была невидимой. Находясь внутри, они могли видеть друг друга и все, что находится снаружи, но сами они были скрыты от посторонних глаз.

Безумные пробежали мимо, бросая ошалевшие взгляды в их сторону. Его магия вновь сработала и вновь спасла им жизнь.

Ксермет был уверен, что, не будь с ними Макхэква, их дни были бы уже сочтены, силы противника были просто-напросто слишком велики. Тем более удивительным было то, что все это время они оставались практически на виду, даже не пытаясь бежать.

Однако у этой ауры был один существенный недостаток: площадь, на которой они были скрыты от чужих глаз, была чрезвычайно мала. В неподвижном состоянии впятером им пришлось переплестись друг с другом в тесных объятиях, словно молодым любовникам в первую ночь. В таком положении они провели несколько дней, практически не двигаясь с места, в то время как безумные и тархонты то и дело проносились мимо.

На третий день поисковых патрулей стало меньше. Большинство из них ушли в более отдаленные районы, очевидно не надеясь никого найти так близко к городу.

Именно столь маленький радиус действия невидимой ауры и привел к рождению сегодняшнего плана, который Ксермету явно не нравился, но согласился выполнять, за неимением лучшей альтернативы. Хотя Ксермет немного лукавил. Ему не нравился не столько сам план, сколько собственная роль в нем.

Согласно Макхэкву, на вершине горы в центре Арара внутри старой башни находился некий портал. Сам он его толком рассмотреть не смог, так как во время телепатического транса, когда его астральная душа вышла из тела и летала над городом, Джад огрел его по голове булыжником.

Макхэкв уверял, что больше он в подобный транс войти не мог, так как у него не осталось какого-то очень редкого ингредиента для приготовления соответствующего зелья. Учитывая то, что наверху скалы постоянно дежурил тархонт, это должен был быть не просто какой-нибудь там портал, а портал в самое сердце нексуса. Макхэкв собирался пронести в нексус все свои сферы, произнести над ними какое-то мощное заклинание и уничтожить нексус изнутри.