Скала становилась все ближе и ближе, нависая над ними недвижимым бессмертным силуэтом. Джад вдруг подумал, что, будучи мальчишкой, он всегда хотел попасть сюда. Легенды про прошлое Арара и истории про его бесславное настоящее нередко были предметом разговоров во время долгих зимних вечеров.

Иногда в замок заезжали путники, которые утверждали, что им самим довелось побывать в этих руинах. Большинство из них говорили, что место это одержимо. Все они как один клялись, что видели здесь призраков и им едва удалось уйти отсюда живыми. Джада подобные истории тогда только раззадоривали: ему хотелось увидеть призрака самому, а если повезет, то сразиться с ним и победить. Но Арар был далеко, а дедж Зандр не очень-то любил праздные путешествия и еще меньше – самого Джада.

Теперь Джад решил, что нужно осторожнее выбирать свои желания, ведь некоторые из них действительно иногда сбываются. Вот он шел по этому проклятому городу у подножия тысячелетних развалин, и «призраков» было вокруг хоть отбавляй, выбирай любого. Однако ребяческого безрассудства и бахвальства на пустом месте в нем практически не осталось, и он бы сейчас предпочел скучный зимний вечер в каком-нибудь маленьком зале замка, согреваемом от сквозняков трескучим теплом камина.

Джад и Макхэкв прошли больше половины пути. У подножия скалы в темноте Джад различил небольшую арку, от которой начиналась узкая тропа наверх. Эйфория, которая охватила Джада после такого легкого входа в город, постепенно начала сходить на нет. Он вдруг понял, что если на узких ступеньках, ведущих наверх скалы, им кто-нибудь встретится, то никакая невидимая аура им не поможет избежать столкновения лоб в лоб и немедленного разоблачения.

Джаду только сейчас вдруг стала четко ясна вся безысходность их плана. Они пытались проникнуть наверх самого охраняемого места на территории, пожалуй, не только всего королевства, но и Огмы целиком. Они не знали ничего о том, что их ждет наверху, кроме того, что там им всегда готово оказать радушный прием огроменное чудище в неуязвимых доспехах.

И даже если им удастся миновать его незамеченными, никто еще не говорил, что догадка Макхэква верна и в той старой башне их действительно дожидается некий портал в самое сердце нексуса. А если он там и есть, то смогут ли они войти в него? Открыт ли он вообще? И с чего они взяли, что он ведет именно в нексус, а не, скажем, напрямую в мир демонов, где они не продержатся и секунды?

Макхэкв помахал рукой вправо, и Джад послушно сменил направление, пытаясь держаться как можно ближе к кочевнику в спасительном невидимом поле. Когда они оказались в нескольких локтях от края улицы, произошло то, чего Джад ожидал меньше всего.

Из-за угла дома вдруг появилась Айтана. Она вышла на край улицы и начала напряженно оглядываться по сторонам. Ее лицо выглядело испуганным, а руки бессильно висели вдоль тела. Слава Алатфару, спасена, пронеслось в голове у Джада. Его голова заработала на все обороты, и перед глазами пронеслась бешеная вереница беззвучных картин, сменяющих друг друга в сумасшедшем калейдоскопе.

Вот Джад дотрагивается до плеча Макхэква и указывает ему на Айтану. Они прерывают операцию и берут Айтану под спасительную защиту невидимой ауры. Вот они возвращаются вместе с ней к воротам – все это не занимает много времени, они все еще успеют, – переходят через мост и идут с ней в то место, где они должны были встретиться с Азизом. Оставив Айтану под его опекой, они вновь возвращаются в Арар. Потеряно не больше часа.

Вот они поднимаются по узкой тропе, минуют тархонта, проходят через портал и оказываются внутри нексуса. После долгой и напряженной борьбы они его уничтожают. Вокруг все горит и рушится, но в последнюю минуту им удается выпрыгнуть через полузакрытый портал из осыпающегося нексуса.

Лишенные наездников, безумные лежат мертвыми на улицах пустынного города, и они с Макхэквом возвращаются в лагерь, где встречаются с остальными.

Вот проходит время, много времени, и Джад видит себя в небольшой хижине на берегу моря. Вокруг резвятся и кричат дети, его и Айтаны, само собой, а он с довольной улыбкой поглядывает на них, проверяет рыболовные сети и принюхивается к вкусным запахам, доносящимся до него с кухни. Вот…

Джад понял, что стоит на месте. Стремительные образы его мыслей вдруг сменились до боли замедленной реальностью. Вот фигура Макхэква, все это время идущего впереди, внезапно исчезает из виду. Джад все еще четко представляет его, как он останавливается в нескольких шагах впереди, удивленно поворачивает голову назад. Его глаза расширяются, и он заносит руку вверх, не то готовясь к обороне, не то к атаке, а может, просто в невольном жесте, означающем примерно «Ты что натворил, идиот!».

Лицо Айтаны искажается и становится похожим на устрашающую маску наподобие тех, что надевают на гуляния во время праздника солнцестояния: с широко открытым ртом, через который можно смотреть по сторонам, и искривленными гротескными чертами лица. Изо рта Айтаны доносится оглушительный крик на нестерпимо высоких нотах, который, несмотря на свою почти детскую сущность, не зовет на помощь, но призывает к нападению, призывает убивать.

Со всех сторон слышится топот ног, крик Айтаны теряется среди сотен искаженных от ненависти голосов. Боковым зрением Джад видит, что кольцо вокруг него сужается и все возможные пути к бегству уже отрезаны. Откуда-то издалека слышится рев тархонта, которому вторит еще более оглушительный утробный клич с вершины скалы. Значит, по крайней мере насчет тархонта наверху Макхэкв не ошибся, отрешенно проносится в голове у Джада. Он хватается за меч, достает его из ножен и вдруг видит перед собой в воздухе хрупкую фигурку Айтаны, которая летит на него в зверином прыжке, метясь зубами в глотку.

Джад невольно отводит меч в сторону, приседает и со всей силы толкает Айтану раскрытой ладонью в бок. От его толчка ее тело меняет траекторию и на полном ходу отлетает к стоящему рядом дому. Айтана со всей силы ударяется о дверь. Дверь оказывается незаперта, и Айтана проваливается внутрь. Джад ошалело смотрит, как ее ноги неестественно изгибаются в дверном проеме, бессильно падают на пол и замирают.

Внезапно все вокруг озаряется голубым свечением. Джад видит, как гигантский пузырь переливающегося света расходится в разные стороны, сметая безумных на своем пути. При соприкосновении с ним их тела на мгновение дрожат в конвульсиях, а затем падают на землю, словно соломенные чучела, снесенные сильным ветром со своих шестов. Джад оглядывается по сторонам, пытаясь найти Макхэква, но тут же ловит себя на мысли, что шансов увидеть невидимое у него нет.

На окраине города в воздух взлетает столб красного дыма и быстро расплывается над домами. Часть безумных меняет направление и уносится прочь. Несмотря на временное затишье, Макхэкв не появляется. Немного потоптавшись на месте в нерешительности, Джад устремляется в проем между домами.

Не успев добежать до края улицы, он вдруг слышит сзади шипение. Воздух становится горячим, и его ногу пронзает нестерпимая боль, как будто на нее только что вылили чан с кипящим молоком. Джад падает на землю. Он оглядывается назад и видит, что его ботинок и штанина превратились в пепел, а на почерневшей ноге на его глазах вздуваются отвратительные круглые пузыри.