Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Не прошло и двух недель после голосования французских парламентариев, как 23 октября 1954 г. в Париже на встрече представителей стран Брюссельского пакта, а также США, Канады, ФРГ и Италии была заключена целая серия договоров, вытекавших из Лондонских решений и вошедших в историю как Парижские соглашения[1425].
Во-первых, соглашения закрепляли за ФРГ полный суверенитет в области внутренней и внешней политики.
Во-вторых, в связи с расширением Западного союза за счет вступления в него ФРГ и Италии создавалась новая организация – Западноевропейский союз (ЗЕС). Таким образом, его членами становились семь западноевропейских стран – Великобритания, Франция, ФРГ, Италия, Бельгия, Голландия, Люксембург. ЗЕС должен был способствовать не только «развитию сотрудничества, но и прогрессирующей интеграции стран Западной Европы»[1426]. Вхождение ФРГ в ЗЕС позволяло ей воссоздать национальную армию со своим Генеральным штабом в составе 12 сухопутных дивизий, а также военно-морского и военно-воздушного флотов; ФРГ обязалась не производить и не иметь на вооружении атомное, бактериологическое и химическое оружие, не прибегать к военной силе для разрешения пограничных споров. Во главе ЗЕС стоял Совет из министров иностранных дел государств-членов, решения в котором принимались единогласно, не считая вопросов, связанных с контролем над вооружением, где допускалось принятие решений большинством голосов. В этом и заключался «элемент наднациональности», провозглашенный П. Мендес– Франсом, поскольку создание исполнительного органа по контролю над вооружением откладывалось на потом.
В-третьих, на конференции в Париже страны-члены НАТО приняли резолюцию о присоединении ФРГ и Италии к Североатлантическому пакту. Наряду с этим была подписана серия двусторонних франко-германских соглашений, касающихся развития сотрудничества в области торговли и культуры.
После заключения Парижских соглашений П. Мендес-Франс предпринял все усилия, чтобы их ратификация состоялась как можно скорее и у депутатов не было времени «передумать». Он доказывал, что подписанные договоры открывают перспективу не только для военно-политического, но и для экономического, культурного сотрудничества, в особенности между Францией и Западной Германией. Отказаться от Парижских соглашений из-за того, что они «идут недостаточно далеко или не так быстро» в направлении западноевропейской интеграции, означало, по его словам, «окончательно закрыть дверь постепенной интеграции в Европе»[1427].
На момент открытия дебатов по ратификации Парижских соглашений во Франции (20 декабря 1954 г.) позиции политических сил уже определились: против соглашений сложилась двойная оппозиция – с одной стороны, коммунистов, с другой – большинства МРП и части представителей иных партий[1428].
ФКП по-прежнему выступала против любых форм германского перевооружения и назвала заключение Парижских соглашений «политикой национальной измены»[1429]. Часть социалистов, несмотря на позицию руководства СФИО, также высказались против, опасаясь возрождения германского милитаризма и требуя проведения переговоров с СССР по вопросу об объединении Германии еще до ратификации Парижских договоров[1430]. В лагере противников соглашений оставались некоторые члены СНИП и большинство народных республиканцев, сохранивших «верность политике европейского строительства» на наднациональной основе[1431].
К концу дебатов выяснилось, что соглашения не соберут в Национальном Собрании такого же большинства, как Лондонские решения. В стан их противников перешла часть радикалов и голлистов. Не отвергая перспективу западногерманской ремилитаризации в принципе, они опасались установления господства ФРГ в Западной Европе. Как и часть социалистов, эти депутаты требовали проведения переговоров с Советским Союзом по германской проблеме[1432].
Вообще, у нового проекта ремилитаризации ФРГ оказалось в парламенте не больше сторонников, чем в августе у ЕОС: первую же статью Парижских соглашений о создании ЗЕС отвергли большинство депутатов[1433]. Видя, что договоры могут повторить судьбу ЕОС, в ходе дальнейшего обсуждения Парижских соглашений (статей о вступлении ФРГ в НАТО, потом еще раз первой статьи о создании ЗЕС) П. Мендес-Франс четыре раза (!) ставил вопрос о доверии правительству, демонстрируя тем самым, что кабинет министров придает очень большое значение их принятию.
Угроза правительственного кризиса, а возможно, и роспуска парламента[1434]оказала огромное воздействие на депутатов: они одобрили остальные статьи соглашений, а затем и первую статью[1435]. Можно предположить, что то же самое могло произойти и с договором о ЕОС, если бы Мендес-Франс с таким же упорством стал его защищать.
В итоге в предпоследний день 1954 г. – 30 декабря – состоялось решающее голосование по тексту Парижских соглашений. Они были приняты с небольшим перевесом: 287 голосами против 260 при 78 воздержавшихся[1436]. За ратификацию отдали голоса большинство социалистов, радикалов, голлистов и «независимых». Против проголосовали коммунисты, 17 социалистов, 27 радикалов, большинство народных республиканцев, часть голлистов и «независимых». Таким образом, как и в случае с ЕОС, французские партии оказались расколотыми при обсуждении нового проекта ремилитаризации ФРГ, при этом ФКП была опять «против», голлисты – скорее «за», МРП – скорее «против». Это явилось ярким свидетельством не только все еще неизжитого, несмотря на провозглашенную политику франко-германского примирения и сближения, недоверия французов к бывшему врагу, но и их неоднозначного отношения к перспективам военно-политической интеграции.
Рядовые граждане также неоднозначно восприняли заключение Парижских соглашений: при ответе на вопрос, «считаете ли вы эту систему (Парижские соглашения. – Авт.) в сложившихся обстоятельствах наилучшей?», французы, как и летом 1954 г., разделились на три практически равные группы: 39 % опрошенных ответили утвердительно, 31 % – отрицательно и 30 % затруднились ответить[1437]. В поддержку соглашений проголосовали бы 36 % французов, против – 32 %, воздержались бы – 13 % опрошенных, 19 % затруднились ответить[1438].
Принятие большинством французских депутатов, опасавшихся в первую очередь возрождения германского милитаризма, Парижских соглашений кажется непоследовательным, противоречивым актом, особенно после провала договора о ЕОС, предоставлявшего гораздо больше гарантий мирному развитию событий в Западной Европе. Однако, как выяснилось, ремилитаризация бывшего врага на национальной основе (чего так долго пытались избежать французские правящие круги), но в рамках межгосударственного военно-политического объединения, включающего давнего союзника и «гаранта безопасности» Франции – Великобританию, оказалась куда более приемлемой для политических сил страны, нежели