«растворение» французской армии в наднациональном оборонительном сообществе, где Франция могла оказаться «один на один» с потенциально более мощной в военном и экономическом отношении Западной Германией. Кроме того, на многих французских депутатов действительно «возымели свое действие уверения сторонников новой формы военного союза в Западной Европе в том, что Парижские соглашения являются шагом на пути к объединению Европы»[1439].

Однако в целом крах ЕОС и принятие Парижских соглашений показали неготовность политических кругов Франции передать свои полномочия в военно-политической области наднациональным органам и предопределили на многие десятилетия межгосударственный принцип развития сотрудничества в этой сфере.

Провал планов военно-политической интеграции имел огромное значение для дальнейших шагов на пути строительства единой Европы. После неудачи с ЕОС на первый план выдвинулась идея учреждения экономического наднационального объединения, что привело к заключению в 1957 г. Римских соглашений о создании Европейского экономического сообщества, определивших общую Стратегию развития интеграционного процесса в ХХ веке.

Наумова Н. Н., Атакишиева Д. Г

Эволюция интеграционной политики де Голля (середина 50-х конец 60-х. гг. ХХ в.)[1440]

Генерал Шарль де Голль входит в ряды тех политиков, которые стояли у истоков европейского строительства. Еще в годы Второй мировой войны в рамках Французского комитета национального освобождения (ФКНО)[1441]под его руководством широко обсуждались проекты объединения стран Европы[1442]. Комиссар по международным делам Э. Альфан в 1943 г. высказался за формирование «в будущей Европе секторов свободной торговли, выходящих за рамки территорий государств». Экономист Ж. Монне, один из разработчиков планов послевоенного интеграционного строительства, настаивал на том, что «Европа должна стать единым экономическим целым со свободным товарооборотом». По мнению самого де Голля, необходимость создания интеграционного союза была очевидной – следовало «спаять единство народов Западной Европы, имеющих общие традиции и взаимодополняющие экономики». В него могли бы войти «помимо Франции Бельгия, Нидерланды, Люксембург, возможно Рейнская область, возможно Италия, Испания и Швейцария». По свидетельству Э. Альфана, де Голль не скрывал «трудностей реализации этой идеи, но нереализуемой ее не считал»[1443].

Признавая необходимость общеевропейских действий по политико-экономическому восстановлению европейских стран, генерал категорически отвергал любое посягательство на их суверенитет. Он изначально являлся приверженцем концепции «Европы Отечеств», что подразумевало под собой создание в Европе организации в форме конфедерации при полном сохранении национального суверенитета государств-членов. Первоначально де Голль считал, что европейская «конфедерация должна состоять из Франции, Италии, Бельгии, Люксембурга, Нидерландов, Рейнской области и Швейцарии, а в перспективе и Великобритании»[1444]. Идея конфедерации была изложена де Голлем в 1944 году и на протяжении всей его политической карьеры оставалась практически неизменной, но менялись методы ее осуществления. Цель данной статьи – проследить эволюцию интеграционной политики де Голля в годы его президентства (1958–1969 гг.).

Взгляды де Голля на европейское объединение всегда отличались от мнения большинства европейских политиков. Значительная часть лидеров движения Сопротивления высказывалась за федералистский путь интеграции. Так, в «Манифесте Европейского Сопротивления» говорилось: «Страны должны преодолеть догму абсолютного государственного суверенитета, объединившись в единую федеративную организацию»[1445]. На позициях, схожих с де Голлем, из крупных политиков того времени стоял только премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль, который выступал за создание Соединенных Штатов Европы, основанных на франко-германском партнерстве, но при этом осуждал принципы наднациональности и не собирался включать Великобританию в континентально общеевропейское сообщество. Взгляды де Голля, высказанные им в военное время, на принципы объединения Европы стали основой для формирования будущей государственной стратегии по интеграционному строительству и месту в нем Франции.

Во второй половине 40-ых годов генерал не исключал возможности участия в европейском объединении и Германии, ведь это позволило бы контролировать и сдерживать бывшего врага, что соответствовало интересам Франции и способствовало возрождению ее величия на фоне ослабления Германии. «Величие Франции» как главный государственный ориентир голлисткой политики стояло на первом месте, и генерал последовательно осуществлял идею возрождения своей Родины на международной арене. По убеждениям де Голля, данной цели было бы сложно добиться в случае появления общеевропейской федерации некоего наднационального государства, в которой национальные интересы Франции просто растворились бы на фоне европейских[1446].

После вынужденного «перехода через пустыню»[1447]генерал начал осуществлять свою европейскую политику только после своего возвращения к власти в 1958 году. Лозунг вновь сделать Францию с великой державой был прямой заявкой на активное участие Пятой республики в решении международных проблем, в том числе в общеевропейском интеграционном строительстве. Согласно воспоминаниям политического деятеля, голлиста Алена Пейрефита, де Голль говорил: «Каждая нация отличается от других, каждая из них самобытна. Если вы хотите, чтобы нации объединились, не пытайтесь объединить их так, как будто делаете каштановое пюре»[1448]. Очевидно, что в наднациональной Европе генерал видел угрозу суверенитету Франции, своим планам политической организации Западной Европы на межгосударственной основе. «Моя политика нацелена на создание концерта европейских государств для того, чтобы развитие самых различных связей между ними способствовало росту их солидарности», – писал де Голль в своих мемуарах[1449]. Но, прежде чем приступить к созданию политического союза европейской «шестерки» – членов Европейского Экономического сообщества (ЕЭС), де Голлю требовалось вывести страну из политического кризиса, вызванного войной за достижение государственной независимости в Алжире. Процесс деколонизации Алжира был вынужденным приоритетом голлистской государственной политики; его завершение с «годом Африки» и подписанием Эвианских соглашений в 1962 году[1450]позволило президенту де Голлю заняться такими важными проблемами своей государственной политики, как модернизация, политика социального либерализма и, конечно же, внешнеполитическая стратегия, в которой все больше важную роль играло интеграционное строительство[1451].

Европейская концепция де Голля прежде всего была нацелена на экономический и политический подъем Франции[1452], поэтому одним из его первых государственных шагов стало исполнение обязательств Франции по Римским соглашениям 1957 года, декларировавших создание ЕЭС и Европейского сообщества по атомной энергии (Евратом)[1453]. Многие сомневались, что де Голль захочет следовать Римским соглашениям, поскольку он слыл противником любой наднациональности, которая легла в их основу. По свидетельству А. Пейрефита, «когда де Голль сменил Пьера Пфлимлена [на посту председателя совета министров – Д.А.], наши коллеги [сторонники европейской интеграции на наднациональных началах – Д.А.] больше не сомневались, что все их дело будет не только отложено, но и обречено»[1454]. Первый этап процесса ликвидации внутренних таможенных барьеров внутри Малой Европы, то есть между Францией, ФРГ, Италией и странами Бенилюкса, намечался Римским договором к 1 января 1959 г., и де Голль, вопреки неблагоприятным прогнозам, заявил о намерении полностью исполнить обязательства Франции по Римским соглашениям. По словам бывшего представителя при ЕЭС Ж.-М. Боэне, де Голль. Хотя