Золотисто-розовые веки вдруг потемнели, словно солнце ушло за облака.

«Тревога!» – взвыл Жаждущий крови.

Распахивая глаза, я ухватила Жаждущего крови за рукоять и тут же поспешно отдёрнула руку.

Глаза прижигало светом, но даже так я поняла, что надо мной стоял сам император.

Зрение прояснилось. Ветер трепал шёлковые рукава, тёмные кудри императора. Его глаза были опасно сужены, ноздри, наоборот, раздувались.

– Что здесь произошло? – отчеканил император Карит.

Вот и явился по моей глупой просьбе. Поздно, как всегда.

А я на принца Арендара напала, когда он был в полном праве убить Элора. За нападение на наследника у нас смертная казнь предусмотрена.

Элор тоже на него напал. А ещё всерьёз пытался украсть потенциальную избранную наследника, что тоже карается смертью – но тут уже глава рода приговаривает и карает.

И никто не успел это предотвратить, а раз пролита кровь, должно быть и наказание.

Император гневно смотрел на меня, и его магия давила.

– Не знаю, я только что очнулся, – солгала я поспешно. – Не помню… ничего не помню.

– Не надо делать из меня идиота! – рыкнул император, и мне захотелось закопаться в песок. Его гнев наполнял воздух магией, и стало трудно дышать. – Что здесь случилось?

Краем глаза зацепила золотой блеск, внутри всё дёрнулось: маленький каменный голем за спиной императора держал в руках глефу Элора.

От императора исходили флюиды гнева, инстинкт кричал: беги!

Метров на пятьдесят телепортироваться сил хватит, канал я пробиваю маленький, не зная точки выхода, его так просто не отследить, если телепортироваться в воду, есть шанс остаться незамеченной, а там…

Император шагнул ко мне, продавливая магией. Пока он зол, с ним не договориться. Я рванула в сторону, чтобы при телепортации не зацепить императора. Песок вздыбился подо мной, заклинание сбилось. Бежать! Покрываясь чешуёй, перекатилась, но меня песчаной волной швырнуло назад, спиной на императора. В плечо впились пальцы. Я рефлекторно выпустила крылья, они ударились о стоящего сзади императора. Он охнул, перехватил меня за основание крыла и рыкнул:

– Хватит!

Я застыла. Сердце неистово колотилось. Император сделал болевой захват, но боли я не чувствовала. Пользуясь его уверенностью в том, что я не шевельнусь, я резко втянула крылья, рванулась вперёд, но император ухватил за шиворот, проворчал:

– Точно Бешеный пёс.

Нас окутало золотое пламя телепортационного заклинания. Тряхнуло лишь чуть, а когда пламя схлынуло, мы оказались в сухой темноте.

Щелчок пальцев – и магическая сфера озарила меня, императора, жаждущего, голема с глефой, каменные стены, пол, потолок. Ни окон, ни дверей не было, только узенькая шахта в стене.

Тюремная камера в скальной породе. И если защита на ней настроена на императора, только он может сюда телепортироваться. Я в западне.

Император зол – я чувствовала это чешуёй, улавливала ярость в его резком пряно-мятном запахе. И не шевелилась. Поздно пытаться бежать.

Убить?

Его смерть могла запереть меня здесь.

Но даже если нет, даже если задействовать резерв Жаждущего крови и воспользоваться управлением голосом… шанс свалить императора у меня мизерный: не с его золотой бронированной чешуёй.

Он разжал пальцы, отпуская мой воротник, и отступил. Я медленно встала на колени. Не поднимая головы, развернулась к нему и снова застыла, телекинезом придерживая кость.

Жаждущий радовал – не дёргался, лежал, словно обычное оружие. И даже молчал.

– Что случилось? – император почти рычал. – Чья была кровь? Из-за чего драка? Отвечай!

Помедлив, я склонилась ещё ниже, уткнулась лбом в холодный каменный пол. Затылок, шея, спина с крыловой зоной – всё это было открыто императору, показывая мою покорность. Мозг лихорадочно искал, как всё объяснить так, чтобы меня с Элором не наказали?

Император зарычал. Я не шевелилась. Сердце гулко билось в висках. Мне было страшно, правда – но как-то поверхностно, неглубоко. На смертный приговор я себе уже заработала. Пытки сейчас не подействуют. Возможно, есть способ смягчить ситуацию, вывернуться, но я его не находила.

Рыкнув-фыркнув, император пинком отправил Жаждущего крови в угол. Гневно зазвенели лезвия уруми, но и теперь Жаждущий промолчал, до меня долетел лишь отголосок его сдерживаемой ярости. Я не шевелилась.

Тяжело дыша, император прошёлся из стороны в сторону, чеканя шаг по каменному полу.

Дракон в ярости, но меня защищала поза покорности. Пока.

Император всё ходил и ходил из стороны в сторону, сопел, порыкивал.

– Что произошло?! – рявкнул он надо мной.

Я не шелохнулась.

– Молчать будешь?

– Мне нечего ответить, – ровно произнесла я.

Что делать-то? Имеет смысл упираться и что-то скрывать? Пусть сейчас я ничего не ощущала, но это не значило, что чувства не вернутся и я… Я не могла предать Элора.

Снова зарычав, император с шумом распахнул крылья, обдав меня потоками воздуха и резким запахом мяты с нотами бадьяна.

Он опять прошёлся из стороны в сторону.

Навис надо мной, закрывая своей огромной тенью.

– Поза покорности совершенно не соответствует этому немому бунту, – прорычал он. – Рассказывай!

Я молчала. Наклонившись, император подсунул руку мне под шею и рванул за воротник вверх. Миг – и прижал меня к стене. Сильные пальцы императора крепко держали шею, золотые когти сквозь ткань давили на чешую. Император закрыл свет магической сферы собой и золотыми крыльями, навис надо мной.

Мне было страшно, но и как будто нет, хотя сердце колотилось быстро-быстро.

– Если хватает наглости противиться моей воле, имей совесть смотреть при этом в глаза! – рявкнул император и жадно втянул ноздрями воздух. Золотые глаза потемнели, уголок губ дёрнулся, и император вдруг резко отступил. Остановился шагах в четырёх. Лицо его будто закаменело в холодно-злом выражении, и только ноздри трепетали. – Рассказывай.

Запах… пробивается мой настоящий запах?

Хотя, возможно, назваться женщиной – единственный способ выйти отсюда живой и невредимой.

– Верность Элору, конечно, похвальна, – процедил император раздражённо, – но ты мой вассал, так что рассказывай, что там натворили мои сыновья. Живо!

В голове будто что-то щёлкнуло: его интонации, сами обстоятельства допроса…

– Вы… не причините Элору вред?

– Если бы я хотел, чтобы кому-то из моих сыновей причинили вред, я бы расследовал обстоятельства этой кровавой потасовки с гвардейцами и ИСБ. Но даже если не расследую, я должен знать, что случилось! Поэтому хватит упорствовать, рассказывай!