ее нельзя заказать. Я не исключаю, что однажды мне тоже повезет, и я смогу полюбить свою жену… Как это произошло у моего брата.

– Встретимся ли мы когда-нибудь снова?

– Зачем?

– Мы же друзья. Просто, чтобы выпить чай или кофе, вспомнить эти времена, посмеяться над глупостью, которая происходит сейчас.

– Ни к чему это.

– Ты будешь мне писать?

– Лизавета, ты быстрее начнешь новую жизнь, если я просто исчезну навсегда.

– Это только письма! Мне бы хотелось знать, что ты жив, здоров и… доволен судьбой.

Шандор молчал, и не потому, что обдумывал, как это осуществить. Он просто не знал, как отказать мне так, чтобы я не донимала его подобными просьбами. Наверное, он прав, если рвать с прошлым, то навсегда. Так же считал и мой отец. Но для меня «навсегда» это слишком долгий срок. Смогу ли я когда-нибудь с ним смириться?

Я вдруг поняла, что в лекционном зале очень душно – даже с открытыми окнами, и светящее в окно солнце только добавляет духоты.

– Мне надо домой, – сказала я, вытирая слезы. – Больше не могу здесь находиться.

– Я провожу.

Мы поднялись, и Шандор протянул мне платок, который вынул из кармана своих брюк. Я устранила им следы туши под глазами, придала себе бодрый вид, пощипав щеки и, натянуто улыбнувшись, вышла из аудитории.

Мы вернулись к ребятам, которые продолжали веселиться и распивать спиртные напитки. Музыка звучала еще громче, и разговаривать между собой стало совершенно невозможно. Только если кричать в самое ухо. Я увидела под столом множество пустых бутылок и поняла, что за наше недолгое отсутствие ребята приложились к «бокалам» по несколько раз. Некоторые из них были изрядно пьяны, и я с несвойственным мне безразличием подумала, что у них могут быть проблемы с возвращением домой.

Я сняла со стула жакет, накинула на себя. Забрала сумочку. Ко мне подбежала Юля. Ее глаза выглядели хмельными, но держалась на ногах она довольно твердо.

– Уже уходите? – крикнула мне в ухо Юля.

– Да, у меня что-то разболелась голова.

– У тебя все хорошо? Ты плакала?

– Нет, я просто устала.

Неожиданно Юля обняла меня и в самое ухо сказала:

– Я приду к тебе сегодня, поговорим.

– Нет, Юля, не сегодня, – так же в ухо ответила я, обнимая ее.

– Тогда завтра.

– Я сама к тебе приду, когда сочту нужным поговорить. Пока я не готова.

Мы разжали объятья. Я помахала всем рукой. Шандор попрощался с парнями рукопожатиями, махнул девчонкам, и мы ушли.

На улице он предложил мне свое плечо, я обхватила его. Ноги гудели, хотелось поскорее разуться. На остановке Шандор взял мои руки, поцеловал каждую их них. Здесь ждали своего автобуса и другие люди, но Слобода их словно не замечал. Он изменился за этот год. Но… это ничего не значило.

– Пообещай, – сказал Шандор, – что не будешь дома плакать.

– Я не могу. Психологи пишут, что надо давать волю чувствам и эмоциям. Так легче переносить стресс.

– Прости меня.

– Ты не виноват. Если бы я могла повернуть время вспять, то прожила бы этот год точно также. И ничего бы не изменила, – но, вспомнив свою разбитую голову, поправилась: – Или почти ничего. Любовь не может быть наказанием. Она награда. Я рада, что она случилась именно с тобой. Любить человека достойного не порок.

Он не отрывался от моих рук, глаза опустил.

– Шандор, едет мой автобус. Отпусти меня.

Он разжал руки.

– Мы не обговорили, когда встретимся, – сказал он.

– Позвони мне завтра с кафедры. Обсудим.

Мы собирались заняться дипломной работой, планировали встречаться в библиотеке, но сроки не установили.

Я зашла в автобус и встала в задней его части. Шандор остался на остановке. Я махнула ему рукой, он ответил тем же. Он не уходил, смотрел мне вслед, и я провожала его взглядом, пока он не скрылся из виду. Я знала, что никогда не смогу забыть этот день. Самый яркий из всех, что были прежде. Наверное, Шандор любит меня. Как-то по-своему, но не так, как хотелось бы мне. И я ничего не смогу сделать, чтобы это изменить. Мне остается только смириться и принять судьбу такой, какая она есть.

Глава четырнадцатая

Следующие два месяца я проживала точно в аду. Короткие встречи в библиотеке бередили рану больше, чем дни, когда мы не виделись. Шандор старался держаться на расстоянии. Весь алкоголь вышел, его воздействие закончилось. Включилось правило номер один. День госэкзамена казался нереальным, словно эпизод из любовного романа. Герой сошел со страниц книги и снова вернулся в произведение.

Шандор помогал мне с анализом и выводами по моей дипломной работе, но иных тем мы не касались. Словно нас связывала только учеба. Говорить о любви не имело смысла, здесь в любом случае тупик. Я понимала – это конец, скоро он уедет и мне останутся только воспоминания. На сердце становилось тяжелее, словно приближался конец света.

Учиться жить без него. Никак не могла запустить это правило. Без помощи Шандора дипломную не написать, а завалить ее совсем уж глупо. В дни, когда не виделись, занималась самостоятельно. Перепечатывала материал на компьютере, формировала объем. Но все равно Шандор незримо присутствовал рядом. Порой казалось, что схожу с ума – как будто бы слышала его голос.

Родители волновались за меня. Я похудела и осунулась. Мало ела. Мало спала. Они боялись, что дипломная работа добьет меня, переживали, что начнутся головные боли и вернутся кошмары. Но болело только сердце.

В один из дней, после бессонной ночи, мою бледность заметил Шандор. Он встревожился и спросил, все ли у меня хорошо, не болит ли что-нибудь. Я сослалась на усталость и нервное перенапряжение. После этого он сказал, что будет отсутствовать в городе пару дней, просил, чтобы я его не теряла. У меня не было сил даже подумать, куда он собрался. Подсознательно я решила, что это как-то связано с его дипломной работой.

Мы часто встречались с Леной в стенах библиотеки. Шандор помогал и ей с написанием ее работы. Он практически сделал весь подбор материала за нее, указав нужные главы, которые она частично переписывала вручную, частично сканировала на ксероксе. Так как компьютера у нее не было, я предложила ей свой, и какую-то часть времени она проводила у меня дома, набивая текст дипломной работы по тем источникам, которые она брала в библиотеке. Шандор также помог ей сделать анализ и выводы по ее работе. Кроме этого, он сам распечатал на принтере на кафедре истории ее работу,