Частички «Я» нехотя подчинились ЗОВУ, медленно, словно освобождаясь от липкой тягучей субстанции, просочились, расталкивая нити чужого сознания.

Я могу…

Словно мозаика возникали в общем потоке двумерные картинки. Поначалу разрозненные, они постепенно выстраивались в единую ленту. Из глубин истерзанной души возрождалась память.

Брат… Ему грозит опасность…

Усилием воли он вернул сознание в обычные рамки. Ощущения подсказывали, что не все в порядке, но одновременно родилась уверенность, что каждая секунда промедления грозит еще большими потерями.

Мучительная вспышка… Боль, каленой спицей ввинчивающаяся в каждый нерв…

Тьма…

Светлое пятно перед глазами медленно менялось, никак не желая принять форму окна. Вадим скорчился на полу. Кажется, удача на его стороне: плохо контролируемый переход все же вынес домой. Вот только… Парень попытался шевельнуть рукой…

Резкий звук прервал недолгий Данькин сон. Он сразу же сел. Сказалась многолетняя привычка: глаза ощупали гостиную, фиксируя мельчайшие детали, обостренный нечеловеческий слух ловил каждый шорох, тело, словно пружина, напряглось перед прыжком.

– Что случилось?

Алька, сонно щурясь, выглянула из-под пледа.

– Все в порядке. Спи!..

Она послушно уткнулась в подушку. Даня тихонько скользнул мимо насторожившегося Цезаря, поднялся по лестнице…

– Даня!

Анна испуганно отшатнулась, потом загородила дверной проем.

– Не ходи туда! Не надо…

– Вадька… – прошептал, догадываясь, Даня, потом закричал. – Вадим!!!

Он рванулся мимо испуганной Анны, шагнул в погруженную во тьму комнату…

Темная клубящаяся масса – сгусток тумана – лишь отдаленно напоминающая человеческую фигуру, скорчилась посреди комнаты.

– Даня… – прошелестел знакомый голос.

Полупрозрачная конечность поднялась, отгораживаясь от подростка.

– Вадим!..

Даня опустился на колени рядом с братом. Сознание упорно отказывалось поверить в происходящее: Вадим не может проиграть, он способен преодолеть все!

– Уходи! Ты не должен видеть меня таким…

– Я не уйду! Мы братья. И мне плевать на все и всех! Ты выкарабкаешься! МЫ выкарабкаемся!..

Даня протянул руку. Вадим после нескольких бесконечных секунд колебаний протянул свою.

Пальцы мальчишки соприкоснулись с туманным сгустком и даже на миг проникли в него…

Темная халупка, скребущееся в окно старое дерево и руки брата, зажимающие уши малыша…

Лучи яркого утреннего солнца, прорезающие кроны высоких тополей. Молодая сочная зелень под ногами. Смех… Ощущение полета… И… крепкие объятия самого родного человека.

Красный туман горячечного бреда… Боль, окутывающая сломанную руку, волнами прокатиласьпо всему телу. Голос… мягкий добрый голос проник сквозь дымку бреда. Успокаивающее прикосновение холодных шероховатых ладоней…

Хмурый взгляд серых глаз из-под сведенных бровей и слова, жесткие, обидные… И едва заметное прикосновение Силы – «Ты справишься, братишка, смелее!»

Две фигуры посреди безжизненного каменистого плато. Спина к спине… Одно целое… Единые в желаниях, устремлениях…

Красный огонек вспыхнул, вырос, заполонил комнату… Отголоском ему родилась искорка золотисто-зеленого пламени, робко растеклась спиральными лентами по рукам братьев…

«МЫ СПРАВИМСЯ, БРАТ!»

Свечение пошло на убыль. Даня стиснул руку брата. Тот сжал пальцы в ответ… Вадим уткнулся в плечо Даньки. Все позади!

Даня улыбнулся, посмотрел на заплаканную Анну и Альку, широко распахнутыми глазами взирающую на объятых призрачным пламенем братьев.

Отпущенное на отдых время закончилось, и Данька поспешил «на работу». Вадим на осторожное предложение Анны помочь лишь отрицательно мотнул головой, пошатываясь, добрался до своей кровати, рухнул и погрузился то ли в сон, то ли в беспамятство. Молчаливая Алька последовала за Анной, им предстояло приготовить завтрак. По словам Анны, ожидалось много гостей.

Осторожно ступая, Алька приблизилась к двери, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, обозвала себя трусихой и повернула ручку…

Вадим лежал, закрыв глаза. Казалось, он не дышит… Мягкий ковер поглощал все звуки, но Альке чудилось, что стук ее сердца эхом отражается от стен. Она тихонько поставила поднос и уже шагнула к двери…

– Ты Данькина подружка?

Алька замерла, обернулась, не померещился ли ей тихий голос? Кожа, бледная до синевы, заострившиеся черты… На миг показалось, что перед ней мертвец. Но веки «мертвеца» дрогнули. Серые, абсолютно «живые» глаза смотрели на испуганную девочку.

– Ты боишься меня?

– Нет, – попыталась соврать Алька.

Слабая улыбка тронула губы Вадима.

– Не бойся! Даня доверяет тебе… Ты в нашем доме… Никто не причинит тебе вреда. В том числе и мы…

Алька не знала, как отреагировать. Внутренний голос нашептывал, что уйти, не сказав ни слова, невежливо, но страх сковал обычно говорливую девчонку. Вадим нарушил паузу первым:

– Город сильно пострадал?

– Да. Почти все дома разрушены, много раненых… Кажется, их разместили в здании школы…

Вадим тяжело вздохнул.

– Я не успел…

Алька ничего не поняла, но странный Данькин брат снова закрыл глаза, и у нее появилась возможность сбежать.

Анна вынула из духовки очередное блюдо, когда Алька почти бегом влетела в кухню.

– Как он?

– А?! Да вроде в порядке…

Анна нахмурилась.

– Скорей бы Велес пришел, но у него сейчас забот полон рот. Надеюсь, Вадим справится…

Алька снова взялась за нож – резать хлеб. Чем дальше – тем больше загадок! Череда сумбурных умозаключений привела Альку к мысли, что с ней произошло что-то вроде переноса в параллельную реальность или того хуже… Все же лучше, чем вывод о начинающейся шизофрении. Если бы не мама, она уже давно бы сбежала отсюда.

«Стоп! – вдруг остановила себя Алька. – Бежать-то некуда!» Перед глазами вновь встала картина родного дома с уродливой трещиной-шрамом через весь фасад.

– Ты уснула?

Оказывается, Анна уже давно смотрела на застывшую с занесенным ножом девочку. Алька нервно улыбнулась, опустила нож, попала по пальцу.

– Ой!