Лишь бы найти дорогу к нему.

…Королева обернулась, точно ее окликнули. Она привыкла доверять своим чувствам и – послушно подошла к ковру, мимо которого обычно проходила равнодушно.

Ковер был черным. По краю его были вышиты языки пламени, а посередине изображен кузнец-сидхи. В чертах его лица, тонких и правильных, как у всех в его народе, было что-то отталкивающее: то ли злость, то ли гнев, то ли боль, так что он казался страшнее любого урода.

«Сархад» – неизвестно откуда возникло в сознании его имя. Эссилт испуганно поёжилась: имя было под стать этому жуткому кузнецу: «плата за оскорбление чести».

Убежать от этого ковра! Сейчас же. Если ковер так страшен, то каков же этот Сархад въяве?!

«Стой, королева. Никто другой тебе не поможет вернуться к мужу».

Нет, я боюсь!

«А что, если Сархада видит таким тот, кто создал эти ковры?»

Рианнон? Это она ненавидит и боится его?

«Что, если это так?»

Но Рианнон мудра! Если она боится этого Сархада, то он действительно чудовище! Искать встречи с ним – это неминуемая беда!

«Самая страшная беда с тобой уже произошла: ты разлучена с Мархом, и если будешь бездействовать, то разлучена навеки».

Хорошо. Как мне найти Сархада?

«Ты хочешь найти его?»

Хочу!

Языки пламени на ковре сдвинулись… еще раз… еще. Потом быстрее, быстрее – и вскоре перед Эссилт полыхал пламень по всей кромке ковра, не сжигая ткань и не дымя.

Фигура кузнеца на ковре исчезла, а затем исчез и сам ковер.

В стене чернел провал, по краю которого бушевало пламя.

Эссилт зажмурилась, потом подобрала подол платья и храбро шагнула через огонь.

Она не предполагала, что в этом замке могут быть залы такой высоты: если бы семеро мужчин встали друг другу на плечи, то верхний едва достал бы до верха колонны. Два ряда колонн шли вдоль стен, и Эссилт почти не удивилась, осознав, что каждая оплетена живым пламенем, непрестанно свивающимся в новый и новый узор.

Под ногами королевы был до блеска отполированный пол черного гранита, и объятые огнем колонны отражались в нем, так что Эссилт казалось, что она стоит на пляшущем пламени.

Страха в душе женщины не было: он весь сгорел, когда она перешагнула через огненную кромку ковра. Эссилт обернулась, чтобы лишь подтвердить свою догадку: позади нее была глухая стена. Но отсутствие выхода сейчас не тревожило: надо было найти Сархада и узнать, кто он такой и как может помочь ей.

Королева медленно пошла вперед, затаив дыхание от восторга и удивления: как ни прекрасен был замок Рианнон, но ничего, сравнимого с узорами из живого огня, женщине видеть не доводилось.

«Если это работа Сархада, то ни один мастер Аннуина не сравнится с ним!»

А ведь здесь чудесно! Да, страшно… поначалу. Наверное, мастер хотел напугать… интересно, кого?

Незваных гостей?

Этот зал, подавляющий размерами, черный пол, отсутствие окон. Чувствуешь себя мошкой, залетевшей в светильник.

Но ведь это не так. Я чувствую, не знаю почему: это грозное великолепие не опасно.

Этот огонь не жжет. Его можно погладить.

Вот так.

Ой… чудо какое!

И действительно чудо: едва пальцы королевы коснулись языков пламени, как огонь оплел и ее руку – так, как оплетал колонны. Он не обжигал, не загорелся рукав, не было ни крохи копоти. Золотисто-алые язычки плясали вокруг руки Эссилт, и это был самый совершенный из узоров, который она видела в своей жизни. «Теперь я знаю, как мне вышить тунику Друста», – мелькнула мысль.

Но надо было искать неведомого кузнеца.

– Спасибо за эту красоту, мастер Сархад, – сказала Эссилт в огненную пустоту зала. – Могу я увидеть тебя?

Огонь соскользнул с ее руки, а в глубине зала послышался звон маленького молоточка. Эссилт поспешно пошла туда – и увидела ювелира, склонившегося над каким-то золотым узорочьем.

Вокруг него было всё то, чему положено быть в мастерской кузнеца, но Эссилт не обратила на обстановку никакого внимания, с изумлением глядя на Сархада.

Ничего отвращающего, того, что испугало ее в портрете на ковре, в его чертах не было.

Немолодой сидхи, заметно старше тысячи лет. Черные волосы заплетены на висках в косы и закреплены золотыми заколками изумительной работы. Мудрое, сосредоточенное лицо; если чем и отличается от его собратьев, то отсутствием светлой беспечности, свойственной большинству из его народа.

– А кто тебя боится? – вместо приветствия само собой вырвалось у Эссилт.

Первая гостья за все эти века. Я ждал Морврана, я надеялся, безумно надеялся, что мудрый Диурнах сможет проникнуть сюда, или неистощимый на выдумки Ллидеу найдет способ обойти заклятия моих тюремщиков… я ждал, время скользило мимо, забрав надежду и подарив взамен равнодушие, Диурнах и Ллидеу уже давно не те отчаянные юнцы, какими я их знал… да и что во мне осталось от прежнего Коварного Сидхи?

Я бы не удивился, увидев Морврана. Я бы не удивился, увидев Рианнон.

А это что за девочка?

Почему она здесь? Что произошло в Аннуине? Из-за чего открылась веками запертая дверь?

Шагнуть ей навстречу… нет, не могу. Прикован, как раньше.

Это не свобода, Сархад. Не тревожь себя пустой надеждой. Ты заточен навеки…

…только вот она не похожа на вошедшую в темницу. Как в гости заглянула.

Откуда ты взялась, Светлая? Ты играешь с моим огнем, как девы-сидхи любят играть с едва вылупившимися дракончиками, приручая их.

Ты приручаешь Зал Огня?

Ты не из числа моих врагов или былых соратников, а друзей у меня нет. Так кто же ты? Зачем пришла?

И – почему тебе не страшно?!

– Кто боится? – повторила она.

Мастер негромко рассмеялся:

– Разве ты не знаешь? Меня боятся все.

Странный разговор. Ужас древнего мира должен доказывать, что он – ужас.

– Почему? – искреннее недоумение в голосе королевы.

– Я всюду нес раздор и гибель, – холодно усмехнулся он. – Поэтому я и прикован.

Эссилт хотела возразить, что он несет не гибель, а чудесную красоту, но от последних слов вздрогнула:

– Прикован?! Но я не вижу…

Сидхи приподнял черную бровь:

– Ты ничего не слышала об этом? Вот как… новая месть Рианнон: обо мне забыли. А ведь когда-то и Аннуин, и Авалон, и даже Эрин ликовали, узнав, что Сархад Коварный прикован в этом замке.