возьмёшь того же крысёнка и будешь плохо с ним обращаться, он вполне может вырасти в озлобленного грызуна, который не пойдёт спасать сородича, а в одиночку сожрёт свой шоколад и удерёт, ещё и нагадив напоследок. Разумные существа устроены сложнее, на них может повлиять ещё очень много всего. В отличие от крысы, которая живёт здесь и сейчас — и, я тебя уверяю, вытаскивает сородича из клетки, не думая об отдалённых последствиях своего поступка — разумное существо живёт в сложном континууме из прошлого, настоящего и будущего, который постоянно меняется. А сложное, как ни парадоксально, и сломать легче. Возвращаясь к тебе, я не могу точно сказать, что именно на тебя повлияло в тот момент, но путь зла ты точно выбрал не из каких-то извращённых убеждений, а из бессилия. Ты просто не смог пойти против своих родителей.

— Но как бы я мог сделать? Разве я не должен был быть им благодарен за всё, что они для меня делали? Разве они не желали мне добра?

— Ты уверен, что они всегда были бескорыстны?

— Как может быть иначе?

— Легко. Вот, я же вижу, что они настраивали тебя друг против друга, когда ссорились! Ты был для них лишь инструментом!

— Такое случается в любой семье, даже в самой благополучной!

— Нет, не в любой. В моей такого не было. Как и у всех остальных хокенд’ивенов, как и у всех без исключения фордокс-приманцев, фоксиллинда и марсиан. Нет, Витс, твоя семья была не очень здоровой. А ну-ка, дай я у тебя в воспоминаниях покопаюсь…

Стив касается пальцами лба Витса. Тот замирает и зачем-то даже задерживает дыхание. К счастью, терраформу не требуется много времени, чтобы всё выяснить:

— Вот я и нашёл подслушанный однажды разговор. Ты ему значения не придал, а зря. Оказывается, отца твоего в своё время выгнали из театрального училища, и он хотел взять реванш твоими руками. А мать, увы, желала только того, чтобы на неё с уважением смотрели подруги, чьи дети — хотели они того или нет — заняли так называемое «высокое положение» в вашем несовершенном земном обществе.

— Чушь! Полный бред! Я тебе не верю, Стив! — возмущается Витс.

— Можешь не верить, но это так. Да, да, я всё прочитал.

— Хорошо, допустим, что ты не солгал…

— Когда это я тебе лгал, подкрадский ты сын?!

— Понятия не имею, я же не телепат! Так вот, если всё действительно так… меня это всё равно не оправдывает! В скольких семьях происходит всё то же самое, но не все же становятся мерзавцами из-за этого!

— Да, выбор сделал ты сам. Да, ты мог не становиться мерзавцем. Но мне трудно осуждать существо, которому так подло сломали судьбу ради собственных дурацких хотелок. Тебя не поддержали в один из важнейших моментов жизни. То, что ты, ещё неокрепший, задавленный родительским авторитетом, ступил на простой и привлекательный путь зла, меня не очень-то и удивляет.

— «Задавленный авторитетом»?! Да что ты несёшь, Стив?! Меня даже не били ни разу, а моим сверстникам то и дело доставалось ремнём по заднице!

— Мерзотные у вас методы воспитания. Дикарьё! И вот что я тебе скажу: насилие бывает не только физическим, но и моральным. И да — когда давят на жалость, это одна из самых коварных и страшных форм насилия!

Стив вдруг резко повышает голос:

— Не на жалость ли ты давил, когда заставил меня обнять тебя тогда на Цеффане??? Не показным ли отчаянием ты добился того, что я подставил спину под шприц с ядом???

При этих гневных словах Витс съёживается и закрывает лицо руками.

— Я п-подлец… я всё-т-таки п-подлец! — всхлипывает он.

— Ничуть не больший, чем твои родители! Да, я уже не смягчаю выражения! Будь моя воля, я бы наказал их за то, как они сломали тебя, давя на жалость!

— Но нельзя же во всём обвинять только их! — оторвав руки от заплаканного лица, вскрикивает Витс.

— Правильно, нельзя! Ты тоже виноват! Но ты можешь это исправить. Работай над собой, стань лучше не на словах, а на деле!

Витс поникает ещё больше. Стив смягчается и обнимает его:

— Ты уже стал намного лучше.

— Нет, не стал, — шепчет Витс, уткнувшись чуть ли не в самый лёгочный мозг терраформа.

— Ты показал это буквально дечас назад. Ты назвал моих братьев настоящим именем. Раньше ты пользовался только общим словом «терраформ».

— Разве это так важно? Стив, что я вообще хорошего сделал за всё это время? Ничего! Наоборот, я даже человека убил…

— Дрянь ты убил, а не человека, это во-первых. А во-вторых, ты помогал строить корабль на Самобыте…

— О, большое достижение! Прямо в одиночку его и строил, да! — с необычным для себя сарказмом откликается Витс.

— Дослушай меня! Твоя была идея — подарить флуплюльцам биореактор. Ты в лицо признался Леоду, что послал на смерть его брата. И, кстати, ты помог Леоду решить его проблему с джарсом. Он вообще благодаря тебе увереннее в себе стал. Ты спас Юркслу на Фирс-Ы, когда про него все забыли. Да в конце концов, на той же Фирс-Ы ты меня спас! Забыл, что ли?

Витс с трудом поднимает глаза. Ему уже легче, но в голосе всё ещё чувствуется дрожь:

— Это всё так… но этого же мало, правда?

— Ты обязательно сделаешь ещё больше добрых дел. Я в тебя верю.

Витс вдруг осознаёт, насколько прав был Стив всё это время, когда осуждал его родителей.

Слов «я в тебя верю» Витс ни от кого из родителей никогда так и не услышал…

Землянин собирается разразиться целой благодарственной речью, но Стив, оттолкнув его от себя, фыркает:

— А теперь шагом марш зубы чистить и спать. Надоел уже со своими вопросами.

Витс испуганно уставляется на Стива. Тот пытается сохранить максимально холодное и строгое выражение лица, но не может сдержать привычной насмешливой улыбки. Едва разглядев её, Витс расслабляется, забирает рисунки и уходит к себе. Его многократно вскипевшему мозгу действительно требуется отдых.

Дальнейший полёт проходит практически в полной тишине. Её нарушает лишь однажды выкрик Бастера:

— Двумперский патруль по левому борту!

И уже через десяток стеков Бастер сообщает:

— Они нас не заметили, курс не меняем!

Наконец, «Тёмная Материя» без каких-либо приключений достигает Ксибидитичика.

Глава 18. О биотехнологии и птичках

Техника техникой, но лифт ломается чаще, чем лестница.

Станислав Ежи Лец

Сегодня, используя инструменты генной инженерии, мы умеем обращаться с генетическим материалом примерно так же, как со словами, напечатанными в текстовом редакторе.