Она как-то удивленно дернула головой. Темные очки скрывалиее глаза, но он увидел, как она улыбнулась.

— Вы всегда так ненавидели женщин, Дронго? — спросила она.

— Откуда вы знаете, как меня называют? — удивился он.

— Знаю, — уверенно ответила она, — я много про вас слышала.Вы тот самый знаменитый аналитик, о котором рассказывают столько легенд.

— Снимите очки, — попросил он.

Глаза у нее были молодые. Но строгие и немного печальные,словно она успела еще в молодые годы познать мудрость, недоступную большинствулюдей ее возраста. Он пригляделся. Нет, абсолютно точно, он никогда ее невидел.

— Мы раньше встречались? — на всякий случай спросил он.

— Нет, — покачала она головой, — никогда. Просто мне многорассказывал про вас наш бывший руководитель.

— Можно узнать его имя?

— Можно. Он погиб несколько лет назад. Генерал Меджидов.

— Вы были в группе «Октава»? — понял Дронго. — Вы работаливместе с ним.

Она кивнула головой. Теперь он понимал, кто именно сидитперед ним. По личному указанию всесильного Андропова и с разрешения ЦК КПСС в1974 году в Москве была создана специальная группа «Октава», выполняющаянаиболее деликатные задачи особо секретного характера и подчиняющаясянепосредственно Председателю КГБ. Именно тогда усилиями этой группы былликвидирован информатор ЦРУ, сумевший попасть на работу в ЦК КПСС. СотрудникамКГБ было строжайше запрещено вербовать или вести наблюдение за партийными чиновникамиподобного ранга, чем и воспользовались американцы. Но агент Адонис провалилзадание, а группа «Октава» сумела устроить ему автомобильную катастрофу, чтобыне компрометировать высший штаб партии и органы государственной безопасности.

На счету группы, засекреченной и для самих сотрудников КГБ,было немало громких дел, о которых никто и никогда не должен был знать. Дронголично знал генерала Меджидова, возглавившего группу после генерала Гогоберидзе.Но даже он не мог предполагать, что в столь специфической группе, каковойявлялась «Октава», вместе с опытными профессионалами могла действовать имолодая женщина. Несколько лет назад генерал Меджидов погиб при невыясненныхобстоятельствах рядом со зданием центрального аппарата КГБ. Его сбиланеустановленная машина, и у многих друзей и знакомых генерала имелось немалооснований думать о том, что автомобиль-убийца появился не просто так. Но обэтом предпочитали не говорить.

И теперь перед Дронго сидела женщина, бывший сотрудникгруппы «Октава», которая уже давно стала такой же легендой в КГБ, какой был исам Дронго.

— Вы работали с Кямалом Меджидовым? — спросил он, уточняя.

— Несколько лет, пока его не убили, — кивнула она.

— Как вас зовут?

Она улыбнулась.

— Вам сказать настоящую фамилию или придумать другую?

— Настоящую.

— Елена Львовна Суслова. Подполковник Суслова.

— Вы не родственница бывшего секретаря ЦК?

— Нет, — опять улыбнулась она, — не родственница. Я думала,о нем все уже забыли.

— Вы долго работали в группе «Октава»?

— Достаточно долго, — кивнула она, — только в КГБ обычноговорят не «Октава», а группа «О».

— Да, действительно, я уже забыл, — согласился он, — теперья примерно представляю, кого именно ко мне прислали.

— А я знаю, с кем буду работать, — парировала она, — вы ведьтот самый Дронго, который сорвал работу нашей разведки в Ницце.

— Теперь я стал печально знаменитым, — пробормотал он, —меня, наверно, скоро обвинят и в том, что я передал документы ПГУ англичанам.

— В этом тоже обвиняют, — улыбнулась Суслова.

— Ничего я им не передавал. Я набил два чемодана старымифранцузскими газетами и оставил их в номере. А уже ваш бывший сотрудникполковник Савельев продал их за миллион с лишним долларов. Но я не думаю, чтоиз старых газет можно узнать о вашей агентуре в Литве.

— Вы меня почти убедили, — сказала Суслова, — хотя в службевнешней разведки до сих пор считают, что вы невольно помешали ее сотрудникампривезти документы в Москву.

— Не невольно, а сознательно, — возразил Дронго, — мнепочему-то стало жаль литовцев. Маленькая страна, которая так хочет что-топостроить. Мне показалось важным, чтобы у них появился и свой шанс.

— И вы всегда даете шанс другой стороне?

— Не всегда. Только в тех случаях, когда мои убеждения нерасходятся с представлениями о моем долге.

— Надеюсь, в нашем случае они не разойдутся, — пробормоталаСуслова. — Меня вытащили сюда специально для работы с вами, посчитав, что яидеальный кандидат в ваши связные.

— Если бы вы не сказали про «Октаву», я бы еще сомневался,но теперь у меня нет никаких возражений.

— И вас устраивает даже мой пол? — улыбнулась она.

— Кажется, я начинаю любить женщин, — пошутил Дронго, — хотяпо-прежнему считаю, что в нашем деле лучше иметь дело с мужчинами.

— Мы примерно одного возраста, и ничего удивительного, еслимы будем встречаться с вами по вечерам, — сухо сказала Суслова. — Мне приказалибыть постоянно рядом с вами. И оказывать вам всяческую помощь. Кроме того, япривезла деньги, которые лежат в черном портфеле. Он стоит в коридоре.

— Это не самое главное, — отмахнулся Дронго, — вот здесь, —он достал из внутреннего кармана пиджака, — список людей, с которыми я долженвстретиться. И первая встреча у меня запланирована со вдовой покойного.

Елена взяла список, внимательно изучила его. Потом поднялаглаза на Дронго.

— Я не совсем поняла, что значит «его близкие друзья». Выеще не знаете, кто конкретно вам нужен?

— Конечно, не знаю. Я вообще только вчера узнал о деле,которым буду заниматься. И я пока еще не знаю близких друзей нашего фигуранта.Так что нужно узнать, с кем он близко дружил последние несколько лет. Самыеблизкие друзья. Мне нужны их фамилии и адреса. Хотя думаю, что уже сейчас могунабросать примерный список людей, которых уже допрашивали следователи. Но мненужен другой список, проверенный и уточненный. Возможно, что следователейинтересовали только люди, которые так или иначе могли помочь расследованию. Амне нужны его близкие друзья независимо от того, где именно они были в моментсовершения преступления. Даже если они находились в экспедиции на Северномполюсе. Мне важна не криминальная сторона вопроса, а психологическая. Я долженпрочувствовать настроение убитого, его состояние за несколько дней до убийства,за несколько месяцев… Мне нужна динамика его самочувствия, самоощущения.