— Please, don’t drive so fast! — Тонкий девичий голосок прозвучал сладко-сладко, с тем расчетом, чтобы любитель быстрой езды от неожиданности не вывернул руль в пропасть, а этот старый осел стрельнул из-за плеча антрацитными глазами и разулыбался.

И все-таки горы замедлили свой бег. Окружающая действительность — желтовато-коричневая, с редкими зелеными пятнами — не вызвала бурного восторга. Живьем экзотика выглядела куда скучнее, обыденнее, чем в каталогах или на экране, но от ультрамариновой панорамы моря, искрящегося в лучах невиданно мощного солнца, захватило дух. Выдохнуть не удалось — вдали, под горой, возникла волшебная страна! Сверкающий голубизной и золотом кружевной дворец, белые шезлонги на изумрудных газонах, бассейны с синей водой, янтарный песок пляжа… Только попасть в этот Эдем, кажется, было не суждено! — вновь набравшая обороты колымага так резко накренилась вправо, что головокружительный вираж с горы мог стать первым и последним в жизни!

— Ой, мамочка!!!

Зажмурившись от страха, она бросилась на грудь к тому, кто обязательно, непременно спасет, а он, само собой, уже кинулся спасать. В результате они больно-пребольно стукнулись лбами. Ойкнули, протяжно охнули, снова в панике вцепились друг в друга — погибать, так вместе! — и расхохотались, когда «кадиллак», совершив заключительный пируэт на площадке перед отелем, застыл как вкопанный.

— Вот, циркач! Гастелло, ё-моё! С благополучным прибытием, Татьяна!

Шок от красоты был во сто крат мощ

нее первого сильного впечатления от заграницы. Кое-кто, привыкший отдыхать во дворцах, направился на ресепшен, а кое-кому пришлось мобилизовать всю волю, чтобы с улыбочкой «вообще-то ничего отель» откинуться в глубоком, мягко пружинящем кожаном кресле: по-восточному пышная роскошь — цветные фонтаны, бассейн с золотыми рыбками, яркие мозаики, остролистные пальмы — просто подавила. И адаптация, судя по всему, предстояла долгая.

Ничего подобного! Стоило перевести глаза на стеклянные лифты, откуда выходили загорелые, красивые, веселые люди, и, никогда прежде не видевшая так много счастливых людей сразу, она быстро зарядилась их мажорным настроем и ощутила себя участницей грандиозного, многонационального праздника.

Завсегдатай пятизвездочных отелей возвращался все той же вальяжной походкой, улыбаясь краешками губ.

— Как отель, нормальный? Если не нравится, можем рвануть в другой.

— Нравится — это не то слово! Здесь так красиво, что можно сойти с ума!

— Ну, с ума-то не надо. Хватит на сегодня и одного полоумного… хи-хи-хи… Ладно, пошли, раз нравится.

Его чуть влажная рука коснулась локтя, и яркие краски, позолота и серебро мгновенно потускнели. Фонтаны больше не журчали. Ослепшая и оглохшая, она вступила в лифт и замерла, парализованная теми чувствами, которые не поддаются описанию.

На четвертом этаже мягкий ковролин поглощал звук шагов, но, увы, не мог заглушить отчаянный стук сердца. Еще минута, полминуты…

— Ага, вот и наши! — Вытащив из кармана почему-то два ключа, он распахнул одну дверь, затем другую. — Выбирай, какой тебе больше нравится.

— Я… я не знаю.

— Тогда давай тебе правый, мне левый. Короче, заходи, а я пойду душ приму с дороги. Встретимся через полчасика. Пока!

И он ушел! Затряс воротом рубашки, будто умирал от жары в прохладном отеле, где повсюду работают кондиционеры, и сбежал! Потрясение было слишком велико, чтобы ограничиться тяжелым вздохом. Отвергнутая — кажется, уже в третий раз за полгода! — она не сумела сдержать слезы и, расплакавшись, упала на широченную двуспальную кровать, плотно, без единой морщинки, застланную зеленым шелковым покрывалом, которое сейчас должно было бы валяться на полу вместе со стремительно сброшенной одеждой… Как он мог уйти?! Или он надеялся, что в благодарность за предоставленные шикарные апартаменты Татьяна сама повиснет у него на шее?

Признаться, так думать о нем и о себе ужасно не хотелось, и мысли приняли другое направление: по-видимому, у взрослых мужчин иная поведенческая мотивация, нежели у мальчишек. В самом деле, что же сравнивать его с Павликом, который не ушел бы ни за что? Павлик, между прочим, никогда не задумывался о том, что, прибегая на свидание прямо с тренировки, своей прилипшей к телу футболкой и особенно запахом пота может сильно омрачить радость встречи. Взрослый мужчина не мог позволить себе после двенадцати часов в дороге — с самолета на самолет, потом в душной колымаге — накинуться на девушку с объятиями, вот и все… И сейчас, за стеной, разделяющей два номера, черноволосый после торопливо принятого душа, он уже наверняка скреб «станком» по щеке, то и дело оттопыривая ее языком. Затем он вскинет подбородок и прикусит нижнюю губу. Мужчины необычайно симпатично гримасничают, когда совершают этот свой каждодневный ритуал. Смахнув остатки пены, господин чистюля накапает в ладонь лосьона, с наслаждением похлопает себя по лицу и шее и, лукаво сощурившись, улыбнется своим счастливым мыслям…

Стук в дверь привел в полное замешательство: когда же это он успел побриться?

За дверью стояли два усатых дядьки цвета воронова крыла. Маленький держал на вытянутых руках вазу с цветами, высокий, похожий на Саддама Хусейна, прикатил столик с фруктами и шампанским.

Усатые уставились так, как будто дверь им открыла не студентка третьего курса Таня Киреева, а сама божественная Афродита. Застывшие в тупом восхищении взгляды, конечно, очень льстили, но когда низкорослый, ослепший от неземной красоты, зацепился за ковер и чуть не грохнул вазу, «Афродита» посчитала за лучшее отвернуться. Глаза нашли на стене картину местного живописца — парочка усталых верблюдов в пустыне — и решили на них и отдохнуть, пока излишне впечатлительные коридорные не выкатятся вместе со своим столиком… Ну, слава аллаху, выкатились!

Овальное блюдо с горой прозрачно-желтых абрикосов и черной, как глаза южан, черешни посылало импульсы страсти, а чарующий аромат колоссального — словно для примадонны! — букета роз, по-восточному пышных, вобравших все оттенки долгого солнечного дня, с бархатно-красной серединкой, придающей им сходство со спелым персиком, наполнил сердце сумасшедшей нежностью к сбежавшему мужчине: ему хотелось, чтобы это по-настоящему первое свидание было романтичным, сказочным, незабываемым!.. Что ж, да будет так!

Контрастный душ добавил пурпура в щеки, расчесанные щеткой колечки волос надо лбом распушились и образовали нимб. Новая бирюзовая маечка превратила серые глаза в почти синие и не так уж плохо сочеталась со светло-кофейными брюками, хотя безусловно не могла конкурировать с эксклюзивными нарядами тех стильных девчонок, что порхали внизу, в холле, словно яркие бабочки.

Тук, тук-тук!

Если она, неожиданно для себя самой, вдруг невероятно смутилась, услышав этот стук, то протиснувшийся в едва приоткрытую с перепугу дверь мужчина, кажется, был смущен еще больше. Либо великодушно подыгрывал.

— А я это… шел мимо. Дай, думаю, зайду. Ты не против?.. Нет?.. В принципе, ты