— Конечно.

— Сашенька, пропусти его, пожалуйста.

В лаборатории было тесно и неуютно. За столами сидели люди и над чем-то корпели, не обратив внимания на вошедших. Старичок сел за большой стол и придвинул стул, кивком приглашая Глеба сесть.

— Откуда у Вас эта вещь? — поинтересовался старичок.

— Это наша фамильная драгоценность, Николай Федорович, — солгал Глеб. — Досталась мне от покойной прабабушки. Чего ей, бедной, стоило уберечь ее в двадцатые годы, когда у людей изымались ценности в пользу Советской власти!

Старичок уставился на него сверлящим взглядом, но Глеб его с успехом выдержал.

— Я не Николай Федорович. Я Михаил Еремеевич Радомский — главный эксперт фирмы, — не без гордости произнес он. — А Николай Федорович Белан — это главный менеджер.

Эксперт на время умолк и стал изучать кулон, рассматривая его через лупу, потом под микроскопом. Капнул на оправу и цепочку какой-то жидкостью, отер капли ветошкой. Радомский тщательно взвесил на аналитических весах сначала камень в оправе, потом цепочку и, записав показания, сел за компьютер. Положив перед собой кулон и, поглядывая попеременно то на него, то на монитор, обратился, наконец, к Меланчуку:

— Да… Похоже, это кулон, занесенный в мировой каталог редких ювелирных украшений тысяча девятьсот третьего года.

Он замолчал, посмотрел на Глеба с явным подозрением и неожиданно спросил:

— А как, простите, была фамилия Вашей прабабушки?

— Собьеска, — снова солгал Меланчук.

Услышав эту фамилию, эксперт заметно вздрогнул.

— Поня-а-атно, молодой человек. Если это действительно так, то все сходится. Похоже, это в самом деле фамильная драгоценность князей Собьеских. А его происхождение в старом каталоге относят к культуре древнего Двуречья — около пяти тысяч лет тому назад. Pan mowi po polsku? — спросил он, неожиданно перейдя на польский.

— Tak, Panie Radomski. Przeciez troche jestem Polakiem, — ответил Глеб, силясь выжать из себя улыбку.

— Jestem bardzo przyjemnie zaskoczony.

Он скупо улыбнулся и снова перешел на русский:

— Это очень дорогая вещь. Чрезвычайно дорогая. Последние сто лет этот кулон считался безвозвратно утерянным.

Эксперт замолчал, сосредоточив внимание на замке цепочки.

— А ларчик тоже у Вас? — поинтересовался он.

Вопрос несколько озадачил Глеба, но он тут же снова овладел собой.

— Да-да… прабабушка как-то обмолвилась о том, что он был в ларчике, инкрустированном золотом. На его крышке еще надпись была на каком-то древнем языке. К сожалению, ларчик она то ли потеряла, то ли продала в лихие годы…

— И что Вы с ним намерены делать? Хотите продать?

Он снова уставился на Глеба холодным проникающим взглядом, от которого ему стало не по себе.

— Ни в коем случае. Я передам его своим внукам, Михаил Еремеевич. Вы можете, наконец, сказать, какова его ориентировочная стоимость?

— Только приближенно. Для точной оценки нужна тщательная геммологическая экспертиза. Тогда мы сможем выдать Вам сертификат. Это займет три-четыре дня. Будете ждать?

— Нет. Меня вполне устроит Ваша словесная оценка, — ответил Глеб и спросил полушепотом.

— Сколько с меня за Вашу услугу?

Радомский молча пожал плечами, и Глеб, стараясь не привлекать внимания присутствующих, сунул ему в карман несколько ассигнаций.

Меланчук шел к парковке в приподнятом настроении. На город успели опуститься вечерние сумерки. Повеял свежий ветерок — первый признак приближающейся осени.

Ну и ну! Это действительно архидрагоценная вещь. Стоит солидного состояния… В этом, по крайней мере, Собьеский не обманул. А приписываемые ему чудеса и мистика — это, разумеется, полнейший вздор. Напрасно, конечно, он обратился к эксперту: теперь сведения о кулоне имеются в базе данных этой хреновой ювелирной фирмы. Сведения о такой драгоценности могут дойти до криминальных кругов, и они начнут на нее охотиться… Теперь ему может грозить серьезная опасность.

Глеб Николаевич всегда был неисправимым скептиком и все, абсолютно все подвергал сомнению, пока его не убеждали упрямые факты или неоспоримые аргументы. Зря он не поверил Собьескому на слово. Но слишком уж невероятной представлялась история с этим талисманом. Придется в банке арендовать сейф и хранить кулон там, время от времени проверяя, лежит ли он на месте.

Дойдя до парковки, Меланчук осмотрелся — не следит ли кто за ним? Впрочем, зачем следить? В базу данных эксперта занесены и его адрес, и место работы, так что в этом нет никакой необходимости.

Усевшись за руль, он почему-то снова осмотрелся и повернул ключ зажигания. Двигатель отозвался низким глухим урчанием, и Глеб, продолжая размышлять о новых опасениях, не спеша покатил к дому.

***

Глеб проснулся около четырех утра. За окнами шумел ливень. Время от времени комната на миг наполнялась голубоватым светом от вспышек молний, и стены сотрясались от раскатов грома. Они и разбудили Глеба. Сон отскочил в одно мгновение. С Глебом всегда случалось нечто подобное после корпоративных вечеринок. Засыпал, едва голова касалась подушки, но потом просыпался в три-четыре утра от малейшего шороха и больше не мог уснуть. Так случилось и в этот раз. Выпил он относительно немного, но его организм, не будучи приучен к алкоголю, на выпивку реагировал негативно. Нестерпимо трещала голова. Мутило. Он встал и направился в туалет.

Вырвало бы, тогда полегчает. Глеб опустился на колени перед унитазом и наклонил голову, но ничего не получилось. Заложил в рот два пальца и надавил на корень языка. Сработало. Глеб встал, почистил зубы, умылся холодной водой и вытерся махровым полотенцем. Ощущение камня в желудке пропало, но голова продолжала гудеть. Порывшись в аптечке, нашел таблетку от головной боли, разжевал, чтобы скорее подействовала, и запил водой из чайника. Вернулся на диван. Сознание медленно прояснялось, но сон не шел.

«Кажется, с выпивками пора завязывать. Не юноша уже, — думал он. — Нужно установить себе правило: выпить первую рюмку, а вторую растянуть на все оставшееся время». Он неоднократно давал себе такой зарок, но почти всегда нарушал его, когда был увлечен захватывающей беседой или, как в этот раз, — интересной женщиной. Несмотря на надвигающийся полувековой юбилей, он чувствовал себя молодым мужчиной, полным сил. Особенно сейчас, когда дела его пошли в гору.

А эта блондинка, которую посадили рядом с ним, основательно «завела» его. Он танцевал с нею весь вечер, тесно прижимая к себе, и она не противилась. Рассказывал интересные истории, на которые девчонка эмоционально реагировала и призывно хохотала, принимая завлекательные позы. Интересно, кто ее пригласил? Зачем? Скорее всего, это сделали по указанию председателя совета директоров. Чтоб отвлечь от деловых разговоров. Возле каждого вертелась какая-нибудь красотка, и седые дяди с животиками зажигательно флиртовали с ними, забыв о делах, семьях и возрасте. Как бы там ни было, но Глеб ею увлекся, и они вместе пили рюмку за