Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сегодня я перебрал в уме все доступные варианты выхода и всюду — тупик, — угрюмо сказал Глеб. — В моем возрасте устроиться на работу нереально. А как кормить семью, содержать жилье и тому подобное? К сожалению, никто не в силах мне помочь.
— А это уж вы бросьте — никто! Конечно, все свои проблемы следует решать самому. Но в сложных ситуациях можно прибегнуть и к посторонней помощи. Вот я, например, мог бы Вам помочь, если уж Вы впитали прививаемое нам с детства мышление пролетария — бедняка то бишь, и отказываетесь напрячься, чтобы изыскать другие возможности.
Меланчук саркастически усмехнулся и безнадежно махнул рукой.
— Да, уж! Не смешите, Бога ради. Ну чем, чем Вы можете мне помочь? Обеспечите постоянную работу по специальности? Или откроете на мое имя «неограниченный кредит» в банке?
— Не горячитесь. Я действительно могу Вам помочь, — старик сделал паузу. — Если Вы того пожелаете, конечно. Ну так что, продолжим наш диалог?
Меланчук на мгновение задумался. Что ему ответить? Скорее всего, этот старик — какой-нибудь сумасшедший или маразматик, давно выживший из ума. В конце-то концов, что терять в такой ситуации? Какой вред может быть от этой беседы? Попытка, как говорится, не пытка. Пусть выскажет свое предложение, а отказаться можно всегда.
— Так, как у меня нет выбора, я, пожалуй, Ваше предложение приму, — ответил Меланчук, глядя старику в глаза без тени надежды.
— Отлично, молодой человек. Кстати, как Вас зовут?
— Глеб. Точнее — Глеб Николаевич Меланчук.
— Очень приятно, дорогой Глеб Николаевич. Меня — Петр Стефанович Собьеский. Представитель старинного польского дворянского рода герба Янина, восходящего к шестнадцатому веку! — с достоинством сказал старик. — Слышали о таком?
— Представьте себе, слышал. И даже имею честь быть знакомым с одним из князей Собьеских.
К удивлению Глеба, Петр Стефанович оставил эти слова без внимания.
— Предлагаю зайти ко мне на пару минут в гости. Там все и обсудим. Это недалеко. Идемте.
Собьеский бодро двинулся на Прибрежную, откуда Глеб только что вышел на этот злополучный мост. Пройдя несколько кварталов, они свернули в переулок и прошли метров сто, не говоря друг другу ни слова. Старик остановился у высоких железных ворот с узкой калиткой, сунул ключ в замочную скважину и дважды повернул. Из глубины двора послышался радостный собачий лай. Отворив калитку, Петр Стефанович шагнул в темный проем.
— Проходите спокойно, Глеб Николаевич. Маур Вас не тронет. Если, конечно, Вы на меня не нападете. — Старик обернулся, и Глеб впервые увидел на его лице доброжелательную улыбку. — Шучу, шучу, разумеется.
Крупный черный пес радостно вертелся у ног хозяина, искоса поглядывая на Глеба. Петр Стефанович взошел на крылечко с добротными перилами, распахнул тяжелую дверь и щелкнул выключателем. В сенях загорелся тусклый свет. Глеб последовал за хозяином. В прихожей старик взял у него куртку, подал комнатные шлепанцы и пригласил в просторную гостиную.
Глеба поразили уют, чистота и аккуратность, царившие в гостиной, обставленной в стиле «ретро». Все было пропитано атмосферой таинственности и уединения. На полу темно-бордовым цветом пылал добротный ковер работы восточных мастеров. Он был настолько толстым, что Глеб прошел по нему, как по газону, густо заросшему шелковистой травой, утопая в ворсе по щиколотку. Против окон с тяжелыми занавесками на стене, в старинной рамке, висел красочный герб Янина, старательно вышитый крестом на белом полотне. Под ним располагался антикварный диванчик на гнутых ножках и с резными подлокотниками, а рядом — журнальный столик в том же стиле. Посреди комнаты стоял большой массивный стол черного дерева, окруженный мягкими стульями, на одном из которых спал большой серый кот с белыми кончиками лап и такими же мордочкой, грудкой и животом. Вся мебель была обита высококачественным зеленым плюшем и, несмотря на старинный стиль, казалась совершенно новой. Как вчера с фабрики. Стены были увешаны колоритными портретами аристократов в средневековых одеждах.
— Это что, Ваши предки? — поинтересовался Глеб. — Интересно, кем они Вам доводились?
— Да, предки. Но Вы пришли не в музей на экскурсию. Так что давайте говорить о цели моего приглашения, — оборвал его старик и указал на диванчик. — Садитесь, пожалуйста. Я сейчас.
Столь бесцеремонный тон поверг Меланчука в неловкость, но Собьеский вышел в соседнюю комнату, и Глеб, оставшись один, быстро оправился от смущения и подавил возникшее было желание немедленно уйти. Через несколько минут старик вернулся, держа перед собой небольшой продолговатый ларчик, отделанный желтым металлом, похожим на золото, и поставил его на журнальный столик. Сев рядом с Глебом, старик что-то нажал на стенке ларчика, и его крышка плавно открылась с мягким мелодичным звоном. Под нею на темно-синей бархатной подушечке ослепительным блеском, словно раскаленная звезда на фоне ночного неба, вспыхнул бесцветный кристалл удивительной прозрачности в золотой оправе. Это был великолепный кулон на массивной цепочке, как видно, тоже золотой. Кристалл был размером с абрикосовую косточку. Отблески света висевшей под потолком люстры причудливо мерцали в его многочисленных замысловатых гранях.
— Это кулон работы месопотамских мастеров, который еще во времена багдадских халифов считался древностью. Как утверждает клинописная надпись на нижней стороне крышки ларчика, он был подарен царю шумерского города Киши Месилиму самим богом Нингирсу и сделал его могущественнейшим из царей древнего Междуречья. Передаваемый из поколения в поколение, кулон стал собственностью султана Саладина. Дальнейшая его история весьма приближенно известна мне со слов моей матери. Как она мне поведала, во время третьего крестового похода случилось так, что на официальном приеме Саладин подарил его австрийскому герцогу Леопольду — ее предку по материнской линии. В конце концов, этот бесценный бриллиант достался мне. На протяжении нескольких веков он был талисманом рода моей матери и многим сослужил верную службу.
Собьеский замолчал, достал из кармана жилетки белоснежный носовой платок и, бесшумно высморкавшись, вопросительно посмотрел на Глеба красными от простуды глазами, как видно, желая оценить впечатление, произведенное столь необычным рассказом.
— Легенда, конечно, красивая, сказал Глеб, невольно любуясь великолепным ювелирным украшением.
— Но мне-то какой от него толк? Даже если Ваш кулон в самом деле обладает чудодейственной волшебной силой, у меня все равно нет средств на его покупку.
— Да откуда Вы взяли, что я собираюсь Вам его продавать?
Удивленный Меланчук недоуменно молчал, а старик пристально смотрел ему в глаза, и на его узком морщинистом лице играла загадочная улыбка. На темени сквозь светлые волосы с проседью, изрядно поредевшие от возраста, поблескивала глянцевитая кожа, а под остреньким носом ершились богатые усы того же цвета. Если
