прямо сейчас на свой завод, что задержишься на час-полтора — придумай что-нибудь уважительное, а я к тебе подъеду. Ты где живешь, по какому адресу?

— Вишневая, три. Квартира девятнадцать. Понимаешь, Юра, я…

Захарченко перебил его, не дослушав:

— Минут через двадцать буду у твоего дома. Одевайся и выходи. Все! До встречи!

***

Протекция Захарченко оказалась действенной, и правление фирмы «Ореол» с легкой его руки приняло Глеба «на ура». Новая работа, вопреки мучительным сомнениям, пришлась ему по душе. Теперь он зарабатывал в несколько раз больше прежнего и мог себе позволить то, о чем раньше и мечтать не смел. Вовлеченный в рабочий водоворот, Глеб Николаевич совершенно забыл о кулоне Собьеского.

Незаметно прошел год, и Меланчук, заключив несколько выгодных контрактов, был принят в правление фирмы. За это время он успел приобрести автомобиль и современную квартиру в элитном доме, а прежнюю — оставить дочери с зятем. Правда, пришлось прибегнуть к банковскому кредиту, но теперь это его не смущало.

Поздним вечером, едучи домой после сдачи очередного заказа, Глеб задумался о коренных изменениях, произошедших в его судьбе за последнее время, и вспомнил о талисмане. Неужели это благодаря ему Глеба разыскал Захарченко и высоко оценило правление фирмы? Ерунда, несомненно. Ведь Меланчук и раньше имел глубокие профессиональные знания и богатый инженерный опыт. Юра был прав: Глеб засиделся в своей ЦЗЛ и, не зная обстановки, боялся оказаться ненужным в современном обществе. Он еще не стар, и его возраст как раз соответствует расцвету творческой личности с такими данными, как у него. А история с кулоном — чушь собачья! Ведь Захарченко, как он сам сказал, начал его разыскивать еще за три дня до встречи с Собьеским. Если бы он не впал в отчаяние, не оказался на мосту и не встретился с Петром Стефановичем, то на следующий день его судьба, несомненно, сделала бы тот же самый зигзаг. Так что кулон тут совершенно не при чем. А он, старый болван, собирался лишить себя жизни! Вот что значит принимать поспешные решения. Воистину — утро вечера мудренее.

Меланчук настолько ушел в размышления, что проглядел красный свет у перекрестка. Увидев слева несущуюся на него «тойоту», Глеб, отчаянно сквернословя, что было сил навалился на педаль, и его машина, пронзительно взвизгнув тормозами, со скрежетом остановилась, едва не чиркнув по дверце черной «тойоты». К счастью, никого из стражей порядка поблизости не было, и Глеб, чуть отдышавшись, осторожно поехал дальше.

И как он мог поверить в дурацкие мудрствования полоумного старика? Хорошо, что у него хватило ума не поделиться этими заблуждениями ни с женой, ни с дочерью. Они бы замучили его насмешками да подковырками. И были бы правы на все сто.

И все же что-то в жизни Меланчука существенно изменилось. Раньше любое достижение давалось ему чрезвычайно трудно. Он, бывало, никак не мог отделаться от постоянного ощущения враждебности всего окружающего. Законы Мерфи проявляли себя на каждом шагу с особой остротой. Теперь же все обстоятельства почему-то стали складываться в основном благоприятно для Глеба. Но ведь это совершенно случайные стечения событий, и к ним кулон Собьеского не имеет никакого отношения!

Интересно, что этот кулон представляет собой на самом деле? Действительно ли он имеет сколько-нибудь существенную ювелирную ценность? Нужно как-нибудь зайти в ювелирную мастерскую — пусть оценят специалисты.

На следующий день Глеб, усталый, но радостный, возвращался с работы после напряженного трудового дня. Жаркий августовский день был на исходе. Жара уже спала, но все вокруг: дорога, тротуары, стены домов продолжало излучать тепло, и приближение вечера еще не принесло ожидаемой прохлады. Остановившись у светофора, он неожиданно увидел броскую вывеску: «Покупка, продажа, экспертиза и ремонт ювелирных изделий». Свернув тут же в переулок, Глеб Николаевич оставил автомобиль на платной парковке и направился к подъезду с вывеской.

В просторном зале было тихо и прохладно — работал кондиционер. Глеб снял с себя кулон и подошел к окошку с надписью: «Экспертиза и оценка ювелирных изделий». За окошком сидела молодая женщина и проворно стучала по компьютерной клавиатуре, сосредоточенно глядя на монитор. Подняв на Глеба вопросительный взгляд, она вежливо улыбнулась в ожидании вопроса.

— Девушка, вы можете мне сказать, сколько стоит вот эта штука? — тихо спросил Меланчук, стараясь не привлекать внимания посетителей, и протянул ей кулон.

— Оценка — услуга платная.

— Ну, разумеется. Уплачу по выставленному счету.

— Паспорт при вас, я надеюсь?

— Разумеется.

Она взяла паспорт, и ее тонкие пальчики снова проворно забегали по клавишам, занося его данные в компьютер. Взяв в руки кулон, она положила его в полиэтиленовый кулечек и протянула чек, по которому следовало внести деньги в кассу.

Уплатив, Меланчук вернулся к окошку и отдал чек девушке. Сделав на нем отметку, она дала Глебу квитанцию и, одарив его очаровательной улыбкой, ласково пропела:

— Зайдете через неделю в это же время. Впрочем, чтобы не ходить лишний раз, можете через три-четыре дня справиться по одному из телефонов, указанных в квитанции.

— Ну, нет уж. Мне это нужно сейчас. Я не могу оставить эту вещь без присмотра, — запротестовал Глеб Николаевич.

Девушка посерьезнела.

— У наших экспертов много работы. Не вы один здесь с таким заказом. Так что придется подождать. Все. Мне больше нечего добавить. У меня работа. Извините, — процедила она сквозь зубы.

— Тогда я снимаю заказ и прошу вернуть кулон. Для меня это слишком серьезно, Вы это можете понять?

— Могу, но я подчиняюсь служебным предписаниям. Ваш заказ уже занесен в нашу базу данных, и снять его может только главный менеджер. Сейчас ему позвоню.

Она взяла телефонную трубку и набрала номер.

— Николай Федорович, здесь один заказчик отказывается оставить изделие и просит снять заказ на экспертизу. Что с ним делать? — последовала пауза. — Оформлен. Нет, он настаивает. — она вопросительно посмотрела на Меланчука.

— Да, настаиваю, — подтвердил Глеб свое намерение.

— Настаивает. Кулон. С большим бесцветным камнем. Похоже, в золотой оправе и на золотой цепочке. Очень красивый, по-моему, — девушка поднесла кулон к настольной лампе и посмотрела на него через увеличительное стекло. — Да, проба имеется. И еще какие-то клейма. Клинышки.

Минуты две она молча слушала, потом положила трубку и сказала:

— Минуточку, Глеб Николаевич. Сейчас к Вам выйдут.

Минуты через три к девушке подошел седенький старичок с аккуратной бородкой клинышком и коротко подстриженными усами. Протянув ему кулон в кулечке, она кивнула на Меланчука. Вынув кулон, старичок положил его на ладонь, внимательно осмотрел, перевернул, снова осмотрел, потом сказал:

— Это Ваш кулончик, молодой человек?

— Разумеется, — ответил Глеб.

— Вы можете пройти со мной