– В смысле? Ты шутишь?

– Я на полном серьезе. У меня куча долгов, я не успею их закрыть за две недели. А еще зачеты… Я к ним не готова.

– Мы поможем тебе. Мы дадим тебе все лекции, которых у тебя нет. И с долгами поможем. Скажи, по каким предметам ты задолжала, и мы сегодня же начнем собирать материал. Глупо бросать учебу за три месяца до диплома.

– Опять ты со своим благородством! Чего ты ко мне привязалась? Тебя мать попросила?

– Я ее даже не видела. Кстати, как она?

– Как обычно, ноет, что ей тяжело, а сама еще третью работу ищет.

– Скоро у тебя представится возможность ей помочь…. Когда ты получишь диплом.

– Ты меня не слышишь? Я бросаю учебу. Может, возьму академ, а может, заберу документы. Не мое это. Не хочу я быть учителем.

– Учителем быть необязательно. Я хочу попробовать себя в музейной сфере.

– Фу, скукотища.

– Лена, в любом случае нужно получить диплом. Даже если ты будешь работать не по специальности. Ты училась пять лет, чтобы бросить все на финишной прямой? Я попрошу Шандора, он поможет.

– Это кто такой?

– Слобода. Шандор это его цыганское имя.

– Так ты с ним пришла? Я видела его в окно.

– Да.

– И как он? – подмигивая мне, спросила Лена. – Круче Кулагина?

Не надо было уточнять, что она имела в виду. Мне кажется, это поняли даже соседки за моей спиной.

– Лена, не вздумай бросать учебу, – проигнорировала я ее вопрос. – Ты потом пожалеешь. Скажи, какие у тебя долги?

– С начала семестра, я не написала ни одной работы. Тебе виднее, какие там были задания.

– Хорошо, я поняла. Я сделаю ксерокопии лекций, и ты сможешь по ним готовиться к зачетам, а работы мы напишем. Не переживай. Я думаю, преподаватели пойдут тебе навстречу, ведь у тебя уважительная причина.

– Я поняла, – прищурившись, сказала Лена. – Ты перед Слободой рисуешься? Эдакая добрая самаритянка. Ему нравятся такие, да?

– Я не рисуюсь, Лена, я правда хочу помочь.

– Чем же я буду рассчитываться со Слободой? Все деньги ушли на аборт.

– За это не переживай. Я все решу.

– Хорошо, я согласна. Жаль, что это не случилось на первом курсе. Не пришлось бы напрягаться все пять лет.

– Но ты должна понимать, что за тебя зачеты и экзамены никто не сдаст. И диплом ты будешь писать сама. Мы только поможем тебе закончить этот семестр и получить допуск к экзаменам.

– Печалька. А может, все-таки договоришься со Слободой на диплом для меня? Я могу рассчитаться с ним чем-нибудь другим, не деньгами.

Она ведь не была такой. Зачем она себя так ведет?

– Лена, Шандор может только подсказать какие-то нюансы по диплому, он не будет писать его за тебя. Кто тогда напишет его диплом?

– Ерунда, он наверняка его уже написал.

Тимирязева рассмеялась.

– У тебя такой вид, будто я уже уложила Слободу в койку. Ревнуешь, да? Не переживай, мне пока нельзя. Но если честно, секса хочется. Странно, правда? Я всегда думала, что либидо после удаления матки уменьшается, а у меня наоборот. Врач говорит, месяц или полтора лучше воздерживаться от сексуальных отношений, но мне уже невтерпеж. Завидую тебе. У тебя-то небось каждый день, а, подружка?

Я смутилась, не столько от слов Лены, сколько от взглядов ее соседок. Что они обо мне подумают? Что я такая же как она? Я хотела поговорить с ней о разговоре с Кулагиным, но после этого поняла, что продолжать эту тему все равно, что поддерживать ее в стремлении шокировать остальных женщин.

– Я принесла тебе легкий супчик, – ушла я от ответа. – Врач сказал, тебе такой можно. Я вчера сама его варила. Поешь, пожалуйста. Тебе нужно набираться сил.

Я поставила баночку с супом перед ней на тумбе.

– Выглядит не очень аппетитно. Ты точно умеешь готовить?

– Я пробовала, вышло неплохо.

– Ладно, поем. Это все? А то я от тебя устала.

Она махнула рукой на дверь, словно королева, и тем самым известила меня об окончании аудиенции. Пока я спускалась вниз, я себя спрашивала, зачем я это делаю? Зачем терплю Тимирязеву столько времени? Я пытаюсь ей помочь, вытащить из ямы, в которую она сама себя затащила, а в ответ никакой благодарности, да еще навлекаю на себя ее пошлые насмешки. Но мне хотелось верить, что за этой маской отчужденности и бесстыдства скрывается ранимая и раненая душа. И как бы она не сопротивлялась, я помогу ей окончить университет и получить диплом, а дальше пусть поступает, как знает. Моя совесть будет чиста.

Я вышла к Шандору и рассказала ему о нашем с Леной разговоре, опустив детали, о которых ему знать необязательно. Если бы ему стало известно, что она думает о наших отношениях, он бы поразился моему стремлению помочь человеку, который столь низкого обо мне мнения. Но я верила, что это не со зла, а только в целях самозащиты, из боязни показать свою боль и страдания.

– Шандор, ты поможешь? Мы можем поделить работы, которые надо написать, что-то напишешь ты, что-то я. Я тебе заплачу. Скажи, сколько?

Он сдвинул брови к переносице и обиженно сказал:

– Я не пишу работы друзьям за деньги.

– Лена подруга мне, а не тебе.

– Я помогу ей бесплатно.

– Шандор, на это потребуется время, которого у тебя нет. Ты должен хотя бы на этом заработать.

– Позволь мне самому решать, на чем зарабатывать. Я не возьму у тебя деньги. И давай закроем тему. Я напишу ей курсовые.

– Хорошо, в таком случае не нужно больше меня сюда сопровождать.

– Договорились.

Я улыбнулась.

– Спасибо.

– Пока не за что.

Глава тринадцатая

Наступил день сдачи государственного экзамена. Ожидая преподавателей около дверей аудитории, мы много шутили и смеялись, но в воздухе ощущалась напряженность и волнение. Значимость этого события понимал каждый из нас. Дальше – только диплом. За две недели до этого мы закрыли сессию и те, у кого были задолженности, их ликвидировали. Лена в том числе.

Мы с Шандором написали для нее три курсовых и помогли сдать зачеты и экзамены. Преимущественно помощь исходила от Шандора, и я была ему сердечно благодарна за эту поддержку. Он не говорил этого вслух, но хорошо зная его, я понимала, что Лена ему неприятна, и сам бы он никогда не стал ей помогать. Он делал это потому, что я попросила. Он делал это ради меня. Как можно его за это не любить?