Валерка выпутался из тюля и слез с Сашкиных коленей.

– Да не нужна мне ваша тюль, – сказал он, сидя в куче кружев. – Мы крючки из нее достаем и девчонкам за волосы цепляем. Во!

Валерка разжал ладонь и показал Сашке три железных крючка-крокодильчика. Сашка улыбнулся и подставил под них ладонь.

– Я расскажу тебе способ лучше. Но за это ты должен пообещать мне, что вы сразу уснете.

Валерка согласился. У Наташи были короткие волосы, и крокодильчики держались на них плохо.

Сашка понизил голос, но слышно было все равно всем:

– Завтра вечером пригласи ее на ручей сачками головастиков ловить. Сачок возьми один и сделай в нем дырку, чтобы дольше ничего не ловилось. Пока ловите, обо всем и договоритесь.

– Но это же нечестно! – возмутился Валерка и отодвинулся от Сашки.

– Зато эффективно.

Выполняя свою часть обещания, разочарованный Валерка пинком сбросил с кровати тюль и, сердито сопя, залез под одеяло.

– Ну, а у товарищей пионервожатых какие планы? – Сашка встал и, глядя в стену, склонился к Анькиным кудрям. – Придешь ко мне мастер-классы обсудить?

Анька дважды вдохнула без выдоха и отстранилась от пахнущего пачули плеча.

– Извини, я сегодня не смогу прийти, – сказала она на удивление твердым голосом. – К нам должен зайти Леха, мы обещали с ним отрепетировать песню про моряка.

Едва заметная тень пробежала по прекрасному лицу. Сашка шумно выдохнул и, раздумывая, что делать, запустил пальцы в темные волосы. Первый раз в жизни его куда-то не звали и к нему не шли. А ведь Сашка был как моряк из песни: куда бы он ни приплыл, ему всегда наливали вино и поднимали его флаг. Оглядевшись по сторонам, он решил ударить в самое слабое место четвертого корпуса.

– Да, я понимаю, – сказал он так же спокойно, как говорила с ним Анька. – Я бы тоже остался с вами репетировать, но не могу. Один вожатый должен быть с отрядом, а Марина на всю ночь уходит в общежитие утверждать меню на завтрак.

Как иногда некрасиво поступают смазливые балаболы, но и слабые места тоже иногда оказываются сильными. Женька ничего не сказал и ничем не выдал себя. Разве что Викины косички в этот раз получились более тугими, чем обычно. Но Вика была не против: гуще на утро окажутся кудри.

– А вам приятной репетиции, – сквозь зубы бросил Сашка, направляясь к двери. – Только свет выключить не забудьте.

И это была не угроза. Имея ярко выраженную атрофию многих мужских качеств, Сашка никогда не стал бы входить в анналы вожатского братства таким некрасивым путем. Это было предостережение идущим на смерть, потому что Виталик, вино и невезучий четвертый корпус – это гремучая смесь, которая непременно должна рвануть. И она рванула, но вожатый первого отряда был к этому непричастен. Это все злые духи.

– Так это была песня?! – Виталик разочарованно хлопнул себя по коленям и с грустью посмотрел на бутылку вина «Слеза монашки», которую, похоже, никто не собирался открывать.

Сережа отложил гитару и поставил перед ним граненый стакан.

– Хочешь, выпей. Ночь длинная, до утра все выветрится. Ты обычно быстро трезвеешь?

Анька ошарашено посмотрела на Сережу, но тому так ярко светило солнце в ночном небе, что он не видел ничего страшного в том, чтобы на радостях расслабиться. Ну или хотя бы дать это сделать другим, если душа просит.

Душа Виталика просила, но он не знал, как обычно трезвеет, потому что последний и единственный раз в жизни он напился во втором классе, когда решил попробовать, что мама налила в рюмки для еще не приехавших гостей.

– Стойте, стойте! – запротестовал Леха, догадавшись, в чем дело. – У человека, можно сказать, первый раз. Надо, чтобы ему запомнилось. Давай я тебе коктейль сделаю? «Твою мать» называется.

Леха заерзал на кровати, предвкушая веселый вечер, отчего мы с Анькой запрыгали на панцирном батуте, как каучуковые мячики. Видимо, поэтому наш протест получился неубедительным и был сразу же отклонен.

– Да с чего тут напиваться? – Леха показал на одиноко стоящую на столе бутылку вина. – В глаз только закапать.

Для приготовления коктейля «Твою мать» в его классическом исполнении Лехе потребовались вино, водка, биттер Ангостура, лимон, соус Ворчестер, соль и молотый перец. Из всего этого у нас были только вино, бутылка водки (третья из Сережиных запасов) и совсем немного соли, потому что бо́льшую ее часть Женька потратил на свои заговоры. Но Леха сказал, что остальными ингредиентами ввиду сложных полевых условий можно пренебречь.

Когда кровать перестала ходить ходуном, я снова подала протест:

– Пренебречь-то можно, но не до такой степени. Это уже не «Твою мать» получится. Водка с вином – это коктейль «Небеса».

Леха подавился бутербродом, кусок колбасы повис на растянутом вороте футболки.

– Выходи за меня, – сказал он с полным ртом и сгреб меня в охапку.

Анька испугалась, что я соглашусь, и влезла между нами:

– Не обольщайся. Это бармен у нее был. Редкостный придурок. В «Ирландском флаге» цвета путал: Бэйлис с бренди местами менял. Я ему говорю: «Это у тебя флаг Венгрии получается», а он: «Так вкуснее».

– Не бармен, а администратор зала. И не было у нас с ним ничего.

Я достала из тумбочки штопор и пожелала приятного полета всем желающим отправиться в небеса.

– Стойте! – к разговору специалистов решил присоединиться Женька. – Не «Небеса» это, а «Штож».

Чтобы заработать себе на джинсы Armani, Женька месяц проработал официантом в баре на «Павелецкой», поэтому знал, что в данном случае коктейль, состоящий из водки и вина, может также носить название «Штож». Этот коктейль готовится из всех жидких ингредиентов, оказывающихся на столе, а называется так потому, что обычно тот, кто его выпивает, произносит после этого: «Штож» – и теряет сознание.

На самом деле Женька знал это, так как год прожил в общаге МАТИ, а там других коктейлей не готовили, но версию про официанта посчитал более благородной.

Все это время, пока мы гадали, как назвать дурно пахнущую муть с плавающими в ней кусочками винной пробки, которую Леха намешал в граненом стакане, Виталик с волнением ожидал взлета и удивлялся тому, насколько яркими красками заиграла вдруг его жизнь. В небеса ему предстояло отправиться в одиночку, потому что остальные отказались закапывать в глаз неизвестно что, тем более в таких количествах, но его это не испугало. Принимая из Лехиных рук стакан, Виталик даже чуть не сказал: «Поехали!», но вовремя вспомнил, что надо произнести какой-то тост.

– Ну, за «Гудрон»! – сказал он и залпом выпил полный