— Почему ты никуда не ездишь со мной? — спросилДжо однажды. — Я уверен, тебе бы понравилось.

Он пытался выработать компромисс, который устроил бы обоих,однако Кейт понимала, — как понимал это и сам Джо, — что даже еслиона отправится с ним, вряд ли они смогут видеться чаще. Четыре-шесть часовночью и два-три часа в выходные — вот и все, что он мог ей обещать. Уезжая вкомандировки по делам бизнеса, Джо работал даже больше, чем дома, и Кейт хорошоэто знала.

— Я не хочу надолго оставлять детей, Джо, —сказала она. — Они еще слишком малы.

— Так возьми их с собой, — предложил он.

— Куда? В Токио?! — ужаснулась Кейт.

— А что тут такого? Честное слово, Кейт, у них там, вЯпонии, есть дети. Клянусь, я своими глазами видел двоих или троих.

— Сам подумай, о чем ты говоришь! Стивени тольконедавно исполнился год, и я не знаю, как она перенесет японский климат. Яслышала, там очень высокая влажность. Что мы будем делать, если кто-нибудь изних заболеет?

— Врачи там тоже есть, — сказал Джо, но его голоспрозвучал мрачно: он уже понял, что Кейт никуда ехать не собирается.

На этом разговор практически закончился, а вскоре Джо сновауехал. На День благодарения он оказался в Европе, и Кейт с детьми отправиласьна праздники в Бостон, к родителям. Правда, Джо позвонил ей туда из Лондона,однако вечером Элизабет не удержалась и спросила у дочери:

— Послушай, этот твой муж… он бывает дома хотькогда-нибудь}

Элизабет по-прежнему не одобряла Джо, и даже тот факт, чтоДжо в конце концов женился на Кейт, нисколько не поддержал в ее глазах егореноме. Для Элизабет Джо оставался помешанным на самолетах мальчишкой, которыйспособен бросить жену и детей ради новой сверкающей игрушки с пропеллером.

— Джо очень много работает, мама, — ответилаКейт. — Он создает авиакомпанию, которая будет самой большой в СоединенныхШтатах, поэтому он ужасно занят. Но года через два, я думаю, Джо будетпосвободнее.

Она действительно верила в то, что говорила: ничего другогоей просто не оставалось. Только вера и надежда поддерживали ее, потому что Джодействительно бывал дома очень редко.

Казалось, он появлялся на пороге их квартиры только длятого, чтобы сообщить, куда и зачем он уезжает в очередной раз. Даже если Джопроводил в Нью-Йорке несколько дней подряд, он приходил с работы такойизмученный и усталый, что не мог даже есть. Проглотив стакан кефира или чая, онкак подкошенный падал на кровать и мгновенно засыпал, а в шесть утра вскакивал,словно подброшенный пружиной, торопливо пил крепчайший кофе и мчался обратно вофис. Они не были близки уже больше двух месяцев — Джо слишком выматывался,чтобы даже думать об этом. Он буквально разрывался на части, стараясь поспеть втысячу мест одновременно, а в голове у него всегда было тридцать три большихзаботы не считая маленьких. И только для Кейт там места не находилось.

— Не очень-то мне все это нравится, — проворчалаЭлизабет. — Фактически, у тебя нет мужа, хотя вы и зарегистрировались. Ктому же неизвестно, чем он на самом деле занимается, когда вырывается от тебя вКалифорнию или в эту свою Японию. Ведь Джо — мужчина, и мужчина еще не старый.Я не верю, что он может обходиться без женщин. Быть может, он тебя и любит, но…Говорят, в Японии есть такие проститутки, которых специально учат ублажатьмужчин. Гейши — вот как они называются!.. Нет, я вовсе не хочу сказать, что Джотебе не верен, просто мне кажется странным, что молодой мужчина, имея молодуюкрасивую жену, предпочитает работать вместо того, чтобы сидеть с ней дома.Всему, знаешь ли, должна быть мера, моя дорогая…

Каждое слово Элизабет отдавалось в сердце Кейт болезненнымтолчком. Она сама много раз задумывалась над этим, однако ей удавалось убедитьсебя, что это неправда — не может быть правдой! Джо никогда не принадлежал ктому типу мужчин, о котором говорила сейчас ее мать. Просто он былпо-настоящему одержим работой, одержим своей страстью к авиации. Все дело былотолько в том, что успех, которого он добился в столь неправдоподобно короткийсрок, оказался для него чем-то сродни наркотику, от которого ему было не такпросто отказаться. Новые перспективы ослепляли Джо, и он просто не могостановиться в своем стремлении вперед. Он создал огромную корпорацию изаработал столько денег, сколько любому другому человеку хватило бы на сто лет безбедногосуществования, но ему этого было мало. Нет, не денег он жаждал — не денег и неславы удачливого предпринимателя. Работа превратилась для Джо в единственнуюцель жизни; именно поэтому Кейт была уверена, что за прошедший со дня ихсвадьбы год он ни разу ей не изменил. Сначала она радовалась этому, потом сталавоспринимать как нечто естественное, но сейчас Кейт впервые спросила себя, чтолучше: иметь мужа, который тебе изменяет, или не иметь вовсе.

Все в ней восставало против слов матери, однако Кейт немогла не признать, что по крайней мере в одном Элизабет права. Джо был ее мужемтолько по названию. Даже когда Джо все-таки возвращался домой, он говорилтолько о своих проблемах. Он звонил Чарльзу Линдбергу или в ту же Калифорнию иподолгу разговаривал с незнакомыми Кейт людьми, а ей хотелось подойти и вырватьу него трубку. Но она знала, что это бессмысленно. Обязательно найдется что-тодругое, что будет для него важнее, чем она. Так уж сложилось, и Кейт понимала:если она хочет жить с Джо, быть его женой (а она этого безусловно хотела), онадолжна была принимать все, как есть. Джо был просто не в состоянии уделять ейвнимания больше и явно рассчитывал, что она правильно его поймет.

И Кейт, как правило, его понимала. Она любила Джо, «болела»за него, радовалась его успехам и совершенно искренне гордилась им. То, что онделал, действительно было удивительно и невероятно. И все же иногда ейстановилось больно — так больно, что хоть кричи. Джо не понимал, насколько онаодинока и как трудно ей бывает одной. Порой, когда он уезжал особенно надолго,Кейт чувствовала себя брошенной, абсолютно ненужной, и лишь огромнымнапряжением воли ей удавалось справиться с собой.

Однажды вечером, когда по случайному стечению обстоятельствпогода была нелетная, Джо пришел домой раньше обычного, и Кейт попыталась с нимобъясниться. Джо сидел, развалившись в кресле, пил пиво из жестяной банки,которые только начинали входить в моду, и смотрел по телевизору футбольныйматч. Накануне ночью он почти не спал и провел все утро в офисе, корпя надкакими-то отчетами. Теперь у него буквально слипались глаза, но Джо продолжалтаращиться в экран, изо всех сил стараясь не заснуть. Спокойные минуты, когдаон мог вот так спокойно посидеть в кресле перед телевизором, выпадали емучрезвычайно редко, и Джо ими очень дорожил.

— Господи, Кейт, только не начинай все сначала! —перебил он, когда Кейт начала жаловаться ему на одиночество. — Дай мнеотдохнуть по-человечески. Я знаю, что меня не было дома три недели и что я несмог поехать на День благодарения к твоим родителям, но ведь это непреступление, правда?