Штейн покачал головой, кивнул на дверь кабинета Кронберга, явошел, все вдвинулись за мной, кроме Кольвица, которому ничего о чипе знать неположено.

Кронберг поднял от стола голову, взгляд недовольный инастороженный.

— Что стряслось?

Штейн торопливо указал на меня.

— У Юджина, похоже, новости.

— Еще какие, — сказал Гадес завистливо и добавилосторожно: — Если, конечно, это не случайность.

Кронберг смотрел на меня с вопросом в глазах. Я развелруками, вот он час триумфа, ответил достаточно бодро:

— Да показалось, что кофейку не помешало бы с утра издесь…

Кронберг покачал головой.

— Юджин… вы что, установили связь?

— Конечно, — ответил я с наиграннымудивлением. — А что, у вас еще нет?..

— Еще нет, — ответил он сумрачно. — И как высебя чувствуете?

— Странно, — признался я. — Правда, нечувствую пока, чтобы машинный разум брал надо мною верх. Но, похоже, вот-вотискусственный интеллект меня все-таки зверски поработит.

Он повторил недовольно:

— Как вам это удалось?

Я ответил вопросом на вопрос:

— А вы ушами шевелить пробовали?

— Нет, — ответил он, малость опешив.

— Такое же ощущение, — сказал я. —Попробуйте.

Он попробовал, да и другие, судя по их сосредоточеннымлицам, усиленно пробуют. Штейн даже побагровел от титанических усилий, словнослона поднимает, Гадес и Кронберг задержали дыхание, Штейн наконец выпучилглаза и уставился в одну точку.

— Прислушивайтесь к себе, — важно сказал я,превращаясь в эксперта. — Нет, ушами шевелить не надо, это я к примеру.

Со второй половины дня выключился свет, мигнули экраныкомпов. Однажды вбежала расстроенная Мария и сообщила, что кофемолка уже триждыначинала жужжать, потом выключалась. Кронберг вышел из кабинета оченьозабоченный, уставился бараньим взглядом на принтер. После долгой паузыпослышался щелчок, принтер заработал и выдал распечатанную тестовую страницу.

— Получается, — выдохнул Кронберг. — Теперьдругая проблема…

— Да? — спросил я.

— Нужно ввести защитные коды, — велел он. —Индивидуальные. Чтобы включать-выключать могли только свое личное. Или то, чтов общем пользовании. А то у меня трижды комп перезагружался! Хорошо, если это ясам, но ведь каждый из вас может…

— Сделаем, — пообещал я, словно что-то понимаю впрограммировании. — А здорово, когда вот так одной мыслью, да?

Он кивнул, но голос прозвучал спокойно:

— Для работников верхнего эшелона мало что значит,однако для рядовых… Думаю, это будет значительный прирост в пользованиитехническими средствами.

— Да, шеф, — сказал я почти подобострастно, —ваши желания секретари и без всяких мыслей угадывают!

Он улыбнулся краем рта.

— Не завидуй. Быть во главе — не всегда пряники.

— Да, конечно, — согласился я угодливо. — Богатыетоже плачут! Но лучше плакать в лимузине, чем в автобусе…

Он посмеивался, у всех у нас приподнятое настроение: тоодин, то другой вбегает в приемную и сообщает счастливо, что заработало! Уженачинает управлять. Ну, не совсем, но связь уже есть…

День прошел суматошно, вечером я даже не помню, ужинал ли,домой мчался на автомате, размышляя о растущих возможностях. Когда свернул смагистрали на свою улицу, почти сразу уловил, как дремлющий проц на кухнеочнулся от дремы и послал сигнал по всей квартире: хозяин приближается!.. Черездвадцать минут, судя по скорости его автомобиля и загруженности дорог,поднимется на второй этаж гаража, через две минуты войдет в лифт, а еще черезминуту его рука коснется сенсорной ручки входной двери.

Кондишен включился первым, ему еще нужно успеть освежитьвоздух, увлажнить и охладить, пылесос дернулся, выполз из-под стола, но вскоревпал в спящий режим: грязи и пыли нет, зато на кухне включились сразу несколькоагрегатов. Я даже чуточку сбросил скорость, чтобы вчувствоваться в то, чтопроисходит там, в электронных мозгах. Странно и непривычно ощущать себя здесь,в автомобиле, и одновременно там, за несколько километров отсюда. Как будто моируки незримо удлинились… нет, будто еще пара рук…

Я помотал головой, ощутив, что моя квартира тут же началакорректировать сроки приготовления ужина, чуть притопил педаль, и снова кухняприняла во внимание, что ужин нужно приготовить на две минуты раньше. Никакаяне пара добавочных рук, это часть моей нервной системы, часть моего «я». Пустьгрубая, бесчувственная, но и в моем теле есть места, где абсолютно бесчувствен:можно отрезать прядь моих волос, даже не услышу, да и ногти обрезаю, неморщусь…

Интересно, мелькнула мысль, а если поставить на кухневеб-камеру…

Эта идея потянула за собой другую: я дистанционно включилсвой ноут в кабинете, а когда тот загрузился, первым делом посмотрел черезвеб-камеру. Ощущение настолько странное, что я прижал машину к правому краю, апотом и вовсе остановил. Странно и дико сидеть и машине и видеть дорогу,проносящиеся по ней автомобили и одновременно смотреть одним глазом на книжныеполки, видеть часть дверного проема…

Сзади остановился полицейский автомобиль, офицер вышелвежливый и предупредительный, даже в самых что ни есть демократичнейших странахесть отличительные признаки, по которым узнают представителей правящего класса.

— Сэр, — сказал он почтительно и поднес два пальцак козырьку, — я могу чем-то помочь?

— Все в порядке, — ответил я.

— Вы уверены?

В его вежливом голосе в самом деле звучала тревога.Наверное, если на его территории откинет копыта чиновник такого высокого ранга,то его ждут неприятности.

— Да, — ответил я. — Сейчас поеду. Нужно былокое-что обдумать.

Он вернулся в машину, но та не сдвинулась с места. Я включилзажигание, начал выворачивать руль, однако картинка кабинета назойливонаползала на дорогу, очень яркая и детально проработанная, я попыталсяотключить ее мысленным усилием или усилием воли, но не получалось, наконец,намучившись, велел компьютеру выключиться вовсе. Изображение кабинета исчезло,и я погнал машину, превышая скорость, а то бедные кухонные приборы уже сновавнесли изменения насчет сроков готовности ужина и вообще готовности.

Эту ночь я не спал, казалось кощунственно растрачиватьдрагоценное время на такую ерунду. Наглотался ноотропиков и лихорадочно работалс программируемой памятью. Все тело горит, как в огне, я исчесался, словношелудивый, от возбуждения не находил себе места: снова и снова посылал нервныйимпульс дальше и дальше, уже через чип в неведомое хранилище прог и данных.