— Возможно, предел Грейзена-Зацепина-Кузьмина не совсемкорректен.

Он буркнул угрюмо:

— Когда нет других объяснений, то нужно оперироватьэтим, пока не придумаем что-то более точное.

Я вздохнул лицемерно:

— Но когда ультрасильное космическое излучение есть, аобъяснения ему — нет… надо искать где угодно! Даже в квантовом мире.

— Квантового мира нет, — возразил онавтоматически. — Мало ли что придумают газетчики! Есть только теоретическидоказанное, но абсолютно не проверенное…

Мария поворачивала голову то к одному, то к другому, глазакак блюдца, слушает ошалело и в то же время радостно, инстинктом понимает, чтосамцы бьются за нее, а я быстро ввел в поиск нужные слова, за две секундыотыскал материалы, все это время задумчиво морщил лоб и так же задумчивопроизнес:

— Это здорово… но разве Сэмюэль Бронштейн со своим коллегой,как его… ах да, Аруном Пати из Физического института в Бхубанешваре, недоказали, что квантовая информация принципиально не может быть «скрыта» темиметодами, которыми удается «скрыть» информацию в нашем макромире…

Он вздрогнул, посмотрел обалдело, затем глаза чуть сузились.

— Не знаю, где вы услышали их имена… но я не думаю, чтоони именно доказали…

— Ну как же, — удивился я, продолжая торопливосчитывать со страницы, — сам Бронштейн заявил, что квантовая информацияможет ускользать, но не может скрываться.

Он подтвердил натянуто:

— Да, это его слова… Он произнес их три дня тому насеминаре… Если вы как-то знаете о ключе для одноразового блокнота…

Я отмахнулся.

— Да кто не знает one-time pad? Или вы так шутите?Помните, в статье, опубликованной в последнем выпуске Physical Review Letters иназванной «Quantum information cannot be completely hidden in correlations:implications for the black-hole information paradox»…

Мария спросила ошалело:

— Вы о чем говорите? Какого цвета мои трусики?

— «Квантовая информация, — перевел я, — неможет быть полностью скрыта в корреляциях: последствия для информационногопарадокса черной дыры». Это их собственная теорема для анализа поведения«эйнштейновой» черной дыры. А какого цвета у тебя трусики?

Альберт говорил так же настороженно:

— Этот вопрос не решен до сих пор. Информационныйпарадокс черной дыры, если вы о нем слышали.

Мария произнесла с достоинством:

— Что я, дура, носить трусики?

Я бросил быстрый взгляд на Альберта, у него на скулахпроступили красные пятна, не дает сбить себя на фривольную волну, смотрит вупор, и я сказал небрежно:

— Ну кто не слышал о black hole information paradox? НоХокинг признал свое поражение в научном диспуте!

Он кисло скривился.

— Да, и подарил «Энциклопедию бейсбола» как проигравший,это я все знаю. Но сам победитель, Джон Прескилл, там же сказал, что так и непонял, почему Хокинг отказался от своих аргументов. И все специалисты там же надублинском форуме заявили, что не поняли Хокинга.

Я пожал плечами.

— Скоро Хокинг представит свои выводы в статье. Ее снетерпением ждут все специалисты. Вам многое станет понятнее.

Он уловил насмешку, бросил быстрый взгляд в сторону Марии,она ничего не поняла, но женским чутьем улавливает, кто побеждает, я скромноприхлебывал кофе и аккуратно ложечкой отделял ровные порции мороженого.

Альберт заговорил с независимым видом:

— Впрочем, теория черных дыр уже заезжена до… проститеза каламбур, до дыр. Мне гораздо интереснее новая область эволюции Вселенной.

Я спросил невинно:

— А что, было что-то новое после теории Лориса Баума иПоля Фрэмптона? Ну, что никакого Большого взрыва не было, а Вселеннаярасширяется, расползается на лохмотья, а те время от времени взрываются,образовывая новые Вселенные?

Он бросил на Марию короткий взгляд, я видел, как заигралижелваки, но ответил честно:

— Нет, спутник, что проверит эту теорию, еще не выведенна орбиту. Но пока что я больше занимаюсь движением нашей Галактики…

Он взглянул на меня настороженно, я промолчал, он бледноулыбнулся, наконец-то отыскав область, где я не силен и вообще не рублю, а ясказал уважительно:

— Как интересно!

Он улыбнулся шире, сказал уже громче, обращаясь к Марии:

— Это интересная проблема. Наша Галактика несется сжуткой скоростью, но вовсе не потому, что Вселенная расширяется! Вернее, нетолько потому. Ее и еще несколько тысяч галактик, как магнитом, притягиваетнечто таинственное…

Мария ахнула:

— И мы все разобьемся? Как на автомобиле?

Альберт важно кивнул, а я сказал ему дружески:

— Не пугай девушку. Никто не знает, что такое ВеликийАттрактор. Может быть, мы на скорости пятьсот километров в секунду влетим врай.

Улыбка его поблекла, я правильно назвал то, по направлению кчему несется наша группа галактик, но оставался шанс, что я просто повторил,как попугай, запомнившееся слово, и он возразил несколько нервно:

— Вряд ли. Они несутся на встречу с самым массивнымобъектом в окружающей части Вселенной. Это сверхскопление Шепли в созвездииЦентавра!

Я невольно чувствовал, как растет мое уважение. Парень знаетудивительно много и прекрасно справляется со всем массивом информации в чужомполе, умело оперируя фактами, выстраивая и перекидывая логические цепочки черезне проясненные пока места, удерживает в памяти пирамиду разрозненных цифр,цитат, высказываний, вряд ли встречал равных себе, потому и смотрит сейчаспочти с ужасом.

Я повторил весело:

— Не пугай девушку! Она уже вся дрожит. А так кактрусики не носит… Великий Аттрактор — это реальное самостоятельноесверхскопление, все верно, но никак не связанное со сверхскоплением Шепли.Жаль, что из-за рукава Млечного Пути его не разглядеть… гад закрыл видимость.Вообще вся группа галактик двигается каким-то зигзугом. Скорее всего, влияниеоказывают невидимые скопления темной материи, центр тяжести которых не совпадаетс центром тяжести местного сверхскопления… Эх, хороший кофе здесь варят! Амороженое так вообще… и не заметил, как проглотил.

Мария сказала живо:

— Хочешь еще? Я принесу!

— Нет, — ответил я. — Надо идти.

— Ой, а мне так понравилось!

— Что?

Она кокетливо похлопала длинными ресницами.

— Вы так умно говорили! И так красиво… Только почемутелеграммы приходят через океан не мокрые, все равно не понимаю…