Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Слушайте, я вам чего не рассказал-то, — вспоминает Стефан, наконец-то вернувшись на корабль. — Не знаю, насколько это вам интересно и важно, но выложу. До того, как я на вас наткнулся, я заметил, как один двумперский кораблик прорвался в Укрытый Рукав. Это уже не первый случай, хотя кораблееды работают исправно. Двумперцы тут на досуге немного поменяли внешний вид кораблей, но уйкку передрессировали зверюшек, и они всё быстро выучили. Но какие-то лазейки эти двумперские суки всё-таки находят. Так вот, лечу я мимо Марса и вижу такую картину маслом: двумперский кораблик входит в верхние слои атмосферы и что-то сбрасывает. Всё, думаю, бомба или что-то типа того… но затем навожу просвет, смотрю — а это ходострел! Старый, но целёхонький! Выбросили они его и улетели — как я понял, даже за пределы Рукава.
В отсеке управления на эти слова собирается вся команда.
— Карл, ты был прав, на Бедантии был фантом! — догадывается Яарвокс.
— Да, всё теперь встало на свои места! — подтверждает Карл. — Когда орхги напали на паукрабих, они решили отвлечь их внимание и послали фантом на Бедантию. Только отвлекли они наше внимание, а не их. Очевидно, разобравшись с орхгами, они решили старого ходострела всё-таки выбросить. И сделали это в одной из отдалённых систем — думаю, по наводке той трусоватой паукрабихи.
— Погодите, это ещё не вся история, — продолжает Стефан. — Марс… опустошён.
— А разве на нём когда-то была жизнь? — невинно интересуется Витс.
Практически вся команда одаривает его такими взглядами, будто спросил он что-то неприличное.
— Марсианские экосистемы — одни из самых богатых и разнообразных, цивилизация — одна из древнейших и самых развитых во всей Галактике. Марсиане помогали создавать хифссдангл и строить магистрали, — рассказывает Карл. — Если Марс в самом деле пал, это огромная потеря для всего Млечного Пути.
— Между прочим, Витс не так уж наивен, — вступает Стив. — Карл, я вижу твои земные воспоминания. Когда ты был на Земле…
— …Марс уже был необитаем. И никто этого… не заметил! Даже я не обратил внимания! Как я мог…
— Что-то не сходится, — качает головой Млем.
— Да мы тогда на Титане зависли, на Марс толком и не смотрели, — вспоминает Джекс. — Ну, а у Карла и на Земле проблем хватало.
— Марсиан я видел незадолго до того, как сам попал на Землю, — произносит Стефан. — Они тогда в баре музыку играли. Неужто все они из колоний? Хотя… нет! Я вспомнил — щёчные лёгкие у них были однотонными, без меток. Значит, не из колоний.
— Нелогично, — комментирует Бастер в своей излюбленной манере.
— Думаю, не лишним будет на Марс всё-таки взглянуть, — заключает Стив. — Летим.
Через несколько молчаливых дечасов «Тёмная Материя» достигает Солнечной системы. Мятежники, так или иначе связанные с Землёй, провожают эту планету печальными и укоризненными взглядами. Непохоже, чтобы там хоть что-то изменилось в лучшую сторону: судить об этом можно по площади лесов, которая ещё больше сократилась с тех пор, как мятежники были там последний раз. Лесов и тогда было не так уж много…
А Марс оказывается действительно опустошённым — как и сотни тысяч, а то уже и миллионы, других миров.
Но есть одна необычная деталь.
— Странно, но просветы не показывают здесь ни генераторов жёсткого излучения, ни ядораспылителей, — удивляется Джекс.
— Может, они климат разболтали, и сэкономили тем самым на генераторах? — предполагает Стефан.
— Климатические условия идентичны тем, что наблюдались до опустошения, — добавляет Бастер. — Следовательно, дело не в этом.
— Приземлимся — посмотрим, — кратко выражается Стив.
«Тёмная Материя» опускается на один из уступов в Долине Розового Неба.28 Вид оттуда открывается впечатляющий — глубокие каньоны простираются на угомирады, причудливо изрезая красноватую поверхность планеты. И всё же, без жизни эта красота скорее мрачна, чем величественна.
— Пусто, — печально констатирует Леод. — Ещё один мёртвый мир.
— Меня вот что смущает, — задумчиво произносит Карл. — Может, не абсолютна моя память, может, повредился какой-то пузырёк, но у меня полное ощущение, что всё здесь коптермирад на десять выше, чем было раньше. У вас же бывает такое чувство, верно?
— Да, как-то раз я перевесила книжную полку на коптермирад вправо, а потом ещё недели две тянулась за книгами на коптермирад влево, — подтверждает Веншамея.
— Так и здесь. Мы должны быть ниже.
— Может, тут что-то спрятано и грунтом присыпано? — оживляется Силмак. — Дайте-ка, ребята, я докопаюсь до сути! Докопаюсь, ха!
Шнырявка разминает все десять лап и готовится вбуравиться в почву, но из грунта прямо перед ним вдруг высовывается… голова марсианина. Его густой оранжевый мех украшен голубыми пятнами. Брови и верх головы окрашены в глиняно-коричневый цвет. Тёмно-зелёные дополнительные лёгкие на щеках, три ярко-зелёных глаза с ровными квадратными зрачками, сайгачий хобот и четыре пушистые антенны на голове придают марсианину сюрреалистичный на взгляд многих белых путников вид.
— Привет, всем привет! — весело обращается к изумлённой команде марсианин. — А я и думаю, откуда новые мысли, всё никак понять не могу, чьи это мысли появились. Как же вы здесь оказались, как вы сюда добрались-то? Где ваш корабль, корабль ваш где? А, теперь вижу, вижу его сейчас! У вас такая же хитрая маскировка, как и у нас — аргоново-гиперполимерный щит, у вас аргоново-гиперполимерный щит для маскировки, да?
— Нет, у нас просто модифицированный гиперполимер, — отвечает Бастер.
— Как интересно, интересно как!
Никто точно не знает, откуда взялась привычка марсиан, которые сами себя именуют «недб’иллстангха», что можно перевести как «любопытные носы», повторять всё по два раза. Одни говорят, что в стародавние времена так любил говорить вождь какого-то племени, и привычка распространилась на всю планету, когда все племена объединились. Другие считают, что это уже обычай современных марсиан: они должны быть полностью уверены в том, что собеседник их слышит
