вечно? — прошептал Веце в щёлку.

— Кто тебе это сказал? — глухо донеслось из шкафа. Полукровка закатил глаза.

Ну да, завоевательная стратегия у вампиров довольно… агрессивная, как сказал граф Кифен. Веце, конечно, в этом ни агрессии, ни большой беды не видел.

Ну всё же очевидно:

Он любит её, она любит его.

И казалось бы, всё идеально: поженятся, возьмут ипотеку, родят одного, второго…

Но граф убегал и прятался во всех смыслах этого слова, а Маниэр выслеживала жертву своей любви, но сделать пока ещё ничего не успела: попаданец слишком виртуозно делал ноги при встрече.

Смешно и грустно.

С одной стороны, Веце графа понимал: ну, Маниэр не эталон красоты, а господин титулованный, ему в свет с женой выходить. Да и заклюёт знать вампиршу-аристократку. Или Маниэр взбеситься и убьёт кого, и это тоже довольно-таки весомый аргумент против отношений.

С другой — всё не так уж и плохо, женатого графа будут уважать куда больше, чем холостяка. Наследники, опять же, нужны. Не ходить же вампиру вечно одиноким?

Но не рановато ли для брака?

Прошлый Кифен и Маниэр знакомы с детства и в случае их брака обязательные сорокалетние ухаживания можно было пропустить, но нынешний господин знает её едва ли полгода. Даже меньше.

Сорок лет в этом случае — обязательны. И бегать придётся графу, а не Маниэр. Но попаданец ничего не знал о свадебных традициях и ухаживаниях у вампиров, поэтому полагал, что всё как-то само рассосётся вместе с потерей титула.

Маниэр девушка хорошая, незачем ему лезть к ней со своими чувствами и портить ей жизнь.

Сама Маниэр, конечно, так не считала.

— Господин тут? — спросила она, войдя в комнату. Веце неопределённо пожал плечами и облокотился на дверцы шкафа. И дал знак глазами.

Именно это Степана и раздражало: полукровка милосердно помогал им обоим — графу прятаться, а вампирше — находить.

Разве попаданец так много просит? Просто не усугублять ситуацию!

Но оба его слуги были глухи и слепы к очевидным фактам. И Степан тоже, только он про это пока не знал.

Что же такого дикого и агрессивного находил Степан в поведении Маниэр, спросите вы?

Ну для начала далеко не самое приятное зрелище видеть свою возлюбленную, перепачканную в крови, особенно если едва-едва избавился от гемофобии.

А тут… это.

Глубокое декольте, опять же в крови. К счастью, не её, но зрелище всё ещё жуткое. Хорошо хоть юбку укорачивать не стала — ну право слово, хоть и страшно всё это выглядит, но Веце, поганец, беззастенчиво пялится.

— Господин Кифен, вам пора на встречу. — проговорила Маниэр. Из шкафа послышалось неразборчивое мычание, дверцы распахнулись и граф, недовольный и пыльный, вывалился на свет Божий, кинув девушке рубашку.

— Прикройся. — только и сказал попаданец, отводя глаза. Неприязнь к крови боролась с желанием.

Эта девушка буквально сводит его с ума.

Маниэр негодующе прищурилась, скрипнула клыками, но послушно натянула рубашку поверх своей.

Полукровка присвистнул, и гордо сообщил девушке, что граф явно ревнует и чуть не сожрал её глазами. Вампирша застенчиво улыбнулась и поправила прядь слипшихся от крови волос.

— Я запрещаю кому-либо в моём доме так одеваться, ясно? — категорично заявил Степан, Веце закатил глаза, а Маниэр вздохнула.

Ну и как же ей тогда завоёвывать графа?

Конечно, она прекрасно знала, что ей вряд ли стать его женой — для таких дел выбирали кого породовитее или из других кланов, чтоб укрепить связи и власть. Даже получить место наложницы для неё стало бы огромным везением.

Но и на такое она была согласна.

Маниэр готова хоть всю жизнь оставаться никем, лишь бы рядом с ним.

Но граф, о, этот глупый мужчина! Как он не мог понять искренности её чувств?

Она ведь не просит ничего взамен, совершенно ничего, так почему же он так противится?

Или всё дело в том, что это она стала противна ему? В последнее время он смотрит на неё не так, как раньше.

Впрочем, когда попаданец отправился на деловую встречу с Иваном грозным, Веце развеял её опасения.

Откуда ж ей было знать, что совсем недавно господина выворачивало от одного лишь вида крови? Ясно, почему он стал избегать её в три раза усерднее — ему было тошно и плохо рядом.

От одной мысли, что граф всё это время тактично терпел её выходки и почти не препятствовал издевательству над собой, Маниэр воодушевилась.

Веце прав — господин переселенец, вампирьи традиции еду чужды, а значит, и стратегию нужно менять. Только вот у кого взять совет?

В голове всплывал только Иван Грозный, но, кажется, граф Кифен единственный, кто от главы криминального мира не шарахается, как от огня. Маниэр же и подойти побоится, куда там спрашивать.

Делать было нечего, она тщательно отмылась от крови, переоделась в закрытую наглухо одежду и отправилась на чёрный рынок, искать какого-нибудь переселенца из России. Сложнее всего было запомнить название страны.

Как любил говорить полукровка, нет ничего, что не могли бы сделать деньги. Информатор нашёлся быстро, только вот порадовать ему её было нечем: на родине графа ухаживали мужчины за женщинами. Всё, что могла сделать девушка, это оставаться красивой и чаще попадаться своему возлюбленному на глаза.

Маниэр поверила, расстроилась — они в одном замке живут, в трёх углах сидят, постоянно друг у друга на виду, куда уж больше-то?

Другой информатор дал более обширные сведения, не зря ведь стряс в два раза больше, и вампирша поняла — надежда есть.

Записала всё, что ей рассказали, и вернулась домой, переделывать план.

Веце над этим только посмеялся, но что с него взять? Полукровка дуб дубом, куда таком остолопу до тонкостей любви?

Первым в списке шёл флирт и она не представляла, как подойдёт к графу и скажет что-то вроде: “Эй, красавчик, не хочешь прогуляться со мной?”.

Но Маниэр это сказала. И если бы это было возможно — отмотала б