Распорядитель бросился к толпе девиц, выстраивая их в определенном порядке, а его помощница кинулась с другой стороны. Музыканты в уголке доставали барабаны и бубны.

– Смерти моей хотите? – шепотом гаркнул распорядитель, увидев меня позади остальных. – Почему не переоделись?

– Я?

– Лиф, штаны, – сдавленно позвал он помощницу.

Та мигом извлекла из большого мешка шелковое облачение и швырнула в меня. Я поймала на автомате, а распорядитель вытолкал за дверную створку, указывая на пространство между ней и стеной.

– Быстрее, быстрее. Нужно умилостивить его, а не заставлять ждать!

То есть меня приняли за танцовщицу? Причем несмотря на достойное зависти умение держать лицо, мужчина находился в полнейшей панике. Я не стала ничего объяснять и спорить. Успеется. Познакомимся позже, а пока не буду доводить бедолагу до разрыва сердца.

Быстро натянув штаны, завязала на спине ленты лифа и оставила платье за дверью. Едва вышла из-за нее, как мужчина затащил обратно в зал, проведя меня за спинами уже выстроившихся девиц, и оставил в крайнем левом ряду.

Затем он рванулся к центру и поклонился. Едва выпрямился, как зазвучали барабаны, бубны, ритмично и мелодично. Музыка полилась, закружив легкие одежды, а в глазах бедняги-распорядителя, устремленных на нас, была мольба впечатлить владыку настолько, чтобы тот его помиловал.

Впрочем, красивая музыка нашла отклик в душах танцовщиц, даже в моей. Девушки принялись двигаться в такт, демонстрируя высочайшее мастерство и пластику танца, а мои ладони словно по собственной воле скользнули по бедрам, поднимаясь выше. Чуть прикрыла глаза, чувствуя музыку в себе, позволяя той излиться в мир через мое тело и движения. Только она слишком резко оборвалась, когда Эйден повелительно махнул рукой, а музыкальные инструменты смолкли.

– Выбрал.

– Каких хотите, владыка?

– Одну.

Ладонь указала чуть влево, следом за ней в меня воткнулись острые взгляды тех, кого владыка не выбрал, то есть вообще всех девушек. Причем смотрели так, будто желали слопать живьем. А я-то думала, они его боятся.

Церемониймейстер проследил за рукой темнейшего и несколько растерялся. В толпе лучших танцовщиц были такие красотки, что выбор представлялся загадкой, а он-то желал угодить, разобраться во вкусах нового владыки. Придворный распорядитель поклонился и указал остальным на выход. За летящими шелками двинулись музыканты.

– Доставить девушку к спальным покоям? – уточнил церемониймейстер.

Нет, я слишком отвыкла от подобного в том мире. Даже не смогла удержаться, чтобы не съязвить.

– Только сперва коробку подберите и бант. А еще лучше торт.

Глаза мужчины стали в пол-лица, во-первых, из-за непонятного заявления, во-вторых, дерзости танцовщицы. Она осмелилась заговорить наперед владыки.

– Я из него выпрыгну, – пояснила.

– У меня нет торта.

Он беспомощно посмотрел на Эйдена, ужасаясь, что сейчас на его голову прольется высочайший гнев. Правитель выбрал девицу, а та не в себе. Но маг не выглядел злым или раздосадованным, его все забавляло.

– Идите и готовьте, – спокойно повелел темнейший.

– Торт? – шепотом уточнил распорядитель.

– Церемонию для народа, для которого возложение венца – это праздник. Пускай они, – Эйден указал на дверь, – танцуют завтра на площади, там же покажите остальные номера. Установите столы, поставьте угощение. Музыка и развлечение – для людей. С этим справитесь?

– Д-да, владыка! – распорядитель наконец сообразил, что от него требовалось, и испарился в мгновение ока, плотно прикрыв за собой двери. Я обернулась к Эйдену. Маг смотрел с легкой, едва заметной улыбкой.

– Станцуешь для меня?

На сердце потеплело от легкой грусти. Я ведь всегда танцевала только для него.

– Без музыки?

– Я ее слышу, а ты?

Я тоже слышала. Во мне пела чудесная мелодия, лучше той, что только что отзвучала.

– Как повелит мой владыка, – поклонилась и продолжила танец, исполняя его только для Эйдена, а когда завершила, снова склонилась низко-низко. Улыбнулась. Мне очень нравилось, когда он так смотрел.

Я указала на двери, куда выгнали остальных девушек.

– Если темнейший признал меня лучшей, то где заслуженное ожерелье?

Он молча протянул руку и вновь продемонстрировал удивительные способности портальщика, которые сама попросту не успела раскрыть до конца. Эйден вынул из пространства ту самую коробку, что лежала рядом с амулетами. Приблизившись к трону, поднялась по ступенькам и потянулась за своим подарком, но Эйден перехватил за запястье и дернул на себя. Ойкнув, я приземлилась на коленки поверх груды черных подушек, упершись ладонями в гладкий шелк. Пальцы кардинала одним движением распустили завязки лифа, а вторым – боковые ленты на широких штанах. Шелк плавно скользнул вдоль тела, а мужские ладони крепко обхватили меня. Я запрокинула голову, закрывая глаза. Сердце вновь простучало свою тысячу ударов до первого стона.

Я всматривалась в балдахин, расшитый золотыми нитями, словно падала в звездное небо. Он спускался вдоль столбиков и касался ступенек темными волнами. Эйдену не нравился черный цвет, он обмолвился, как уже сжег подобный балдахин, но никто не понял намека. Если темнейший, то непременно темнее самой ночи. Я задумалась, что лучше будет заменить на синий, поскольку тоже хорошо сочетался с золотым, когда маг склонился надо мной и обвел ладонью щеку. Вид его был странно сосредоточен, взгляд пронзительный из тех, от которых невольно хотелось спрятаться, и я повернулась на бок, уткнувшись в его грудь и рассеянно ведя ладонью по спине, по коже с тонкими полосками шрамов. Его пальцы скользнули с щеки на плечо и крепко сжали его.

– Твоя музыка звучит иначе.

– В каком смысле? – слегка отстранилась.

– Прежде думал, это сила противовеса, но музыка меняется. Я слышу новые ноты. Не твои.

– Не мои?

Хотела сесть, но ладонь Эйдена надавила на плечо и снова опрокинула на спину. Он смотрел так, что хотелось зажмуриться. Наклонился к губам, словно собирался опять поцеловать, и спросил: «Что за снадобье ты тогда выпила? Какой из эликсиров?»

Резко выставила ладони. Кардинала отбросило к деревянному столбику, а я подскочила и прыгнула на ступеньку, охнув, когда одной ногой наступила на угол лежавшей здесь деревянной коробки. Эйден, несмотря на мое сопротивление, попытался его преодолеть, а я вцепилась в свисающий сбоку черный полог. Раздался громкий треск ткани, когда рванулась через проход сквозь миры, отрезая кардиналу путь.

Миранда поднялась со стула, протянув Наби договор.

– Изучите.

Маэстро принялся читать.

– Вас устраивают условия?