– Мы покидаем Токио. Завтра, – говорит Драйден.

В его голосе отчетливо слышатся стальные нотки, но не думаю, что это связано со мной. Скорее уж с тем, что он видел на проекциях из «жука». Или с чем-то еще.

– Надеюсь, с Дженнифер все в порядке. Я так и не смог до нее дозвониться, но Ханна сказала, что она сейчас спит…

– Да, конечно! Я бы почувствовала, если бы что-то пошло не так! – мне хочется, чтобы мой голос звучал бодро, но вопреки всем попыткам он кажется нервно-веселым, а еще немного хриплым.

Наши взгляды встречаются, и я замечаю в выражении лица Драйдена легкое подозрение. Будто он понял, что я что-то скрываю. Однако директор не торопится наседать на меня с вопросами. Может, мне стоит поблагодарить за его заботу собственный растрепанный и изможденный вид?

– Но ты должна быть готова, – нехотя продолжает он. – Как только Вульф встанет на ноги… Словом, он требует совместную пресс-конференцию. С тобой.

От неожиданности я таращусь на Ван Райана, будто впервые увидела. Мои глаза, похоже, вот-вот вылезут из орбит.

– Да, он настаивает, – произносит Драйден и с горечью добавляет: – И я не могу ему отказать. К тому же теперь этого жаждут сами люди… Обоих миров.

Снова закусываю щеку и заставляю себя реагировать менее яро. Хотя ощущение бессилия поднимается из глубины сознания и рвется наружу.

Все так. Происшествие такого масштаба невозможно скрыть, разве что замаскировать под теракт, пусть и без применения магии. Что Комитет и сделал в сотрудничестве с властями в Первичном мире. Это уже было в новостях. Я слышала, как это обсуждали сотрудники в здании Комитета. Значит, мы должны выступить с официальным заявлением. Возможно, не один и не два раза. Защита Вульфа сделала из меня героиню. Нацепила на плечи виртуальный белоснежный плащ, хоть я этого и не хотела.

Большая сила требует не только большой ответственности, как пишут в комиксах. Еще она требует умения держать лицо и говорить правильные слова перед общественностью и политиками. Особенно, если ты не носишь маски и у тебя нет звучного псевдонима.

Я понимаю, что молчу слишком долго, в то время как Драйден ждет ответа. И, что тревожит больше всего, кажется, комната сужается до небольшого пятачка света, который освещает только нас двоих, сидящих друг напротив друга. Его присутствие, его взгляд… я остро ощущаю их, точно он еще ближе, чем сейчас.

Машинально поджимаю дрожащие пальцы на босых ногах. В голове мелькает мысль, что Драйден видел меня куда менее одетой, но я чувствую себя более обнаженной, чем тогда в ванне, чем в купальнике на острове близ Майами и, уж точно, чем в юката на источниках.

– Кристина, прошу, не молчи, – Драйден подается вперед и придвигается к краю кровати, на которой сидит. Входит в зону риска, потому что еще немного, и я почувствую его дыхание на своих щеках и лбу.

Это страх. Страх и желание то ли разреветься, то ли броситься ему на шею.

– Почему? – вдруг переспрашиваю я, с трудом пытаясь улыбнуться.

– Потому что я понимаю, через что ты прошла сегодня, – звук его голоса накатывает на меня как волна, в которой теплое течение сливается с холодным. – И знаю, что это может сделать с разумом…

На секунду мне становится спокойнее. Дыхание выравнивается, как от нескольких глотков воздуха, которые вдохнули мне прямо в рот.

– Конечно, я выйду и встану с ним на пресс-конференции! Если у нас нет другого выбора…

Я отвечаю слишком резко, передергиваю плечами, которые скрывает белое объемное одеяло. Драйден настороженно приподнимает брови, видя, что его собеседница явно не в себе. А я чувствую, как во мне натягивается струна отчаянья. Как сильнее и болезненее бьется пульс.

– Но если ты против, я не стану заставлять тебя… – голос Драйдена звучит настолько тихо и вкрадчиво, что я почти перестаю дышать.

Я стискиваю зубы и опускаю голову. Одновременно с этим пальцы медленно отпускают одеяло. Теплое облако, что давало иллюзию защиты, раскрывается и оседает у меня на плечах. Сжатые до боли кулаки ложатся на колени.

– Не имеет значения, против я или нет… Я уже подвела тебя. Подвела Бюро и всю Троицу сегодня, – мотаю головой из стороны в сторону, меня душат подступающие слезы. – Ты просил наблюдать, а что сделала я? Как последняя дура ринулась спасать того, кто, возможно, в спасении и не нуждался! Мне стоило остаться в засаде еще хотя бы какое-то время, но нет, я ломанулась на помощь Вульфу! А еще я думала… Думала, что убила того чертового квартерона! Думала, что свернула ему шею. И он этого заслуживал! Я знаю точно! Но когда выяснилось, что он выжил, вместо гнева… я испытала гребанное облегчение! Обрадовалась, что не стала убийцей! Я…

«Я такая мягкотелая идиотка!» – хочется проорать мне.

Мое тело бьет дрожь от презрения к собственным слабостям. Перед глазами я вижу только свои пальцы, упрямо сжимающиеся в кулаки на коленях. Я вытягиваюсь и запрокидываю голову к темному потолку, окрашенному теплыми отблесками света лампы. Кажется, еще секунда, и я просто разрыдаюсь. Или сойду с ума от обуревающих меня сомнений и взовьюсь вверх, как столб пламени.

– Кристина… – совсем мягко начал он, оказываясь ко мне еще ближе, разрывая расстояние, но постепенно его голос становится жестче: – Довольно! Остановись!

Руки в перчатках легли на мои кулаки. Легли и собрали их вместе. Он не отпускает мои руки, продолжает держать. А потом сжимает их, словно только так и может до меня достучаться.

– Что бы ты ни совершила, какие бы решения ни приняла – это в прошлом. Ты не убила. И, как бы это ни звучало, я рад этому. Рад, потому что не знаю, как бы ты с этим жила…

Мои глаза смотрят невидящим взглядом в потолок. Они мокры от невыплаканных за последние месяцы слез. Но Драйден, похоже, даже не думает о том, чтобы отстраниться от меня. Насколько бы это ни было опасно.

Я тяжело вздыхаю. Так, что больно грудной клетке. И медленно оседаю, снова сгибаясь вперед. Вижу наши соединенные руки и смотрю на них неверящим взглядом. В голове я слышу то ли затихающие звуки собственного дыхания, то ли отмеряющий время пульс. Драйден вновь зовет меня по имени. Чуть взволнованно, хоть и пытается скрыть это.

Как на вокзале. Хотя тогда его голос был тихим и лишь давал четкие указания. А теперь мы одни. Он рядом со мной. И это ненормально.

Его слова и само звучание голоса успокаивают. Заставляют часто моргать, прогоняя слезы и всю ту боль, коротая покручивается во мне будто по нажатию кнопки «повтор».

Я смотрю на него. В голубые глаза, которые стали темнее, чем обычно. На брови, на миг поднявшиеся, будто он ошеломлен. И на губы, произносящие мои имя.

– То, что ты сказал… – голос дрожит, но мне уже легче.

– …абсолютная правда, – заканчивает за меня фразу Драйден, заглядывая в мое лицо. – И, если ты позволишь, я дал бы тебе совет… – на секунду он отводит взгляд. – На самом деле, это стандартная процедура после операций, которые повлекли жертвы. После Клифтона я не мог настаивать, там произошло слишком много того, о чем нельзя говорить, но сейчас…