Перед лицом такой вероятности вашему государству необходимфлот для защиты. Я видела в стране немало солдат, но не видела ни одноговоенного корабля. При такой беззаботности, при такой непростительной апатии,вам никогда не сделаться морской державой, хотя у вас есть все возможности иправа для этого, а поскольку ваши сухопутные войска невелики и не возмещаютотсутствие флота, страна ваша остается беззащитной. Соседи смеются над вами, иесли у них случится революция, вы немедленно лишитесь своего титула. Вот так выи живете в страхе перед всеми, даже перед Ватиканом.

Какой же смысл, дорогой Фердинанд, править народом такимбезобразным образом? Неужели вы полагаете, что монарх, будь он даже деспотом,может быть счастлив, если его народ живет плохо? Где ваши экономическиепринципы и вообще есть ли они в вашем государстве? Я искала их и наверху, ивнизу, но ничего подобного не нашла. Может быть, вы поддерживаете сельскоехозяйство? Или способствуете росту населения? Или поощряете торговлю? Или, вконце концов, помогаете искусствам? Отнюдь; но мало того — вы даже действуете впротивоположном направлении. Чего же вы добиваетесь? Хотите, чтобы ваша чахлаямонархия исчезла окончательно, чтобы сами вы превратились в ничтожество среди европейскихмонархов? Если так, падение ваше не за горами.

Позвольте теперь описать ваш город, так сказать, изнутри. Яне встречала здесь тех простых достоинств, которые обыкновенно составляюткраеугольный камень любого общества. Знакомства поддерживаются из снобизма,дружба является привычкой, брак определяется материальным интересом; главнымпороком неаполитанцев является тщеславие, унаследованное от испанцев, под чьейпятой они так долго жили, коль скоро гордыня — врожденный недостаток вашейнации. Жители предпочитают избегать тесного общения из страха, что под снятоймаской явится отвратительное лицо. Ваша аристократия, невежественная и глупая,как, впрочем, везде и всюду, доводит всеобщий беспорядок до абсурда, слепо веряв адвокатов, в это унылое и вредное племя, разжиревшее до того, что в странепрактически больше не существует правосудия. То немногое, что еще осталось,стоит больших денег, и среди множества стран, в которых я побывала, пожалуй,нет ни одной, где расходуется больше ума на то, чтобы выгородить виновного,нежели на то, чтобы оправдать невинного.

Я ожидала, что при вашем дворе найду хоть что-то,напоминающеевоспитанность и галантность, но и здесь нет ничего, кроме мужлановили круглых дураков. Устав от пороков монархов, я, приехав сюда, надеяласьвстретить древние доблести и достоинства, а вместо этого увидела только плодыраспущенности, которые можно встретить во многих королевствах Европы. Каждыйчеловек в вашей стране старается показаться более значительным, чем он есть насамом деле, но поскольку ни один не обладает качествами, требуемыми дляполучения богатства, их заменяет мошенничество; бесчестье укоренилось настолькоглубоко, настолько вошло в вашу плоть и кровь, что иностранцы не хотят доверятьнароду, который не доверяет даже самому себе.

Познакомившись с вашей знатью, я обратила взгляд на простыхлюдей. И опять нашла их, всех без исключения, неуклюжими, глупыми, праздными,вороватыми, кровожадными, нахальными и лишенными начисто достоинств, которыехоть немного могли бы уравновесить эти пороки.

Теперь позвольте мне сложить вместе две половинки ч картиныи посмотреть на ваше общество в целом. Вижу я прежде всего беспорядок вэкономике; граждане не имеют самого необходимого для жизни, которуюрастрачивают на бесполезную деятельность; человек служит развлечением илипредметом насмешек другого; нужда рядится в вызывающе богатые одежды: часточеловек выезжает в собственном экипаже, а в доме у него нечего есть. Страстьнеаполитанцев к роскоши доходит до того, что в стремлении заиметь карету ичелядь трое из четверых вполне обеспеченных людей стараются не выдавать дочерейзамуж, и это я наблюдала во всех сословиях. К чему же это приводит? Населениесокращается в прямой пропорции с увеличением роскоши, государство понемногухиреет, наводя на себя лоск такими пагубными средствами.

Особенно безрассудство в тратах выражается в ваших свадьбахи смотринах. В первом случае происходит грабеж приданого несчастной невестыради того, чтобы на один день украсить ее как павлина; во втором нелепаяцеремония обходится так дорого, что после нее от приданого часто ничего неостается, и девушка не может найти себе мужа.

Но самое интересное, Фердинанд, в том, что вы богатынесмотря на бедность своих подданных. И были бы еще богаче, если бы вашипредшественники не распродали государство по кусочкам. Страна, у которой естьобщие коммерческие интересы с соседями, сможет пережить ненастные дни, нонарод, который берет у всех подряд и никому ничего не дает, народ, которыйвместо того, чтобы торговать, стоит с протянутой рукой перед всей Европой,непременно станет нищим. В этом вся беда вашей нации, дорогой мой принц: другиестраны, где развита промышленность, заставляют вас платить за свои товары, авам нечего предложить взамен.

Ваши искусства отражают, как в зеркале, напыщенность вашегонарода. Ни один город на земле не сравнится с вашим по количеству балаганныхукрашений; Неаполь разряжен в мишуру и блестки так же, как и его жители.Медицина, хирургия, поэзия, астрономия находятся здесь на средневековом уровне,хотя танцоры ваши великолепны, и нигде не встретишь таких смешных паяцев, как увас. В других краях люди пускаются во все тяжкие, чтобы разбогатеть,неаполитанец же лезет из кожи вон, чтобы выглядеть богатым: он не стремитсяполучить состояние, а старается убедить других в том, что оно у него есть.Потому-то в вашей стране так много людей, которые отказывают себе в самомнеобходимом ради того, чтобы иметь лишнее и ненужное. Скупость царит на самыхпышных обедах; кулинарная утонченность никому неизвестна; что хорошего у васедят, кроме ваших макарон? Да ничего: ваши соотечественники абсолютно неразбираются в сладострастном искусстве разжигать страсти через посредствоизысканной кухни. Все у вас подчинено нелепому удовольствию иметь красивыйэкипаж и одеть слуг в дорогие ливреи; вот так бережливость предков соединиласьс помпой и роскошью нынешних времен. Ваши женщины, высокомерные и грязные,капризные и сварливые, не имеют ни вкуса, ни стиля .и не умеют разговаривать. Вдругом климате их предприимчивость, хотя и пагубная для души, по крайней меремогла бы усовершенствовать их ум, а ваши мужчины не в состоянии использоватьдаже это их достоинство; одним словом, в вашем обществе сконцентрированомножество пороков и удручающе мало достоинств.

Однако буду справедливой и отмечу кое-что хорошее в вашемнароде. Прежде всего, в нем есть изначальная доброта; неаполитанецтемпераментен, вспыльчив и резок, но его дурное настроение мимолетно, и сердцеего быстро забывает обиды и смягчается. Почти все совершаемые здесьпреступления — скорее плоды первого безумного порыва, нежели преднамеренности,и тот факт, что неаполитанцы прекрасно обходятся без полиции, говорит о ихнезлобливости. Они любят вас, Фердинанд, так докажите, что их любовь взаимна,принесите эту большую жертву. Кристина, королева Швеции, отказалась от короныиз любви к философии, выбросьте же и вы свой скипетр, откажитесь от власти,которая есть зло и которая обогащает только вас. Помните, что в нынешнем мирекороли ничего не значат, а массы простых людей значат все. Предоставьте этомународу возможность починить и заново оснастить корабль, который далеко неуплывет, пока вы стоите у руля; сделайте из своего королевства республику: яхорошо изучила ваших подданных и знаю, что в той же мере, в какой этот городпорождает плохих рабов, он способен дать хороших граждан. Если вы освободитеего энергию, сняв с народа цепи, вы совершите разом два достойнейших поступка:одним тираном в Европе будет меньше и одним великим народом больше.