– Потерпеть? Я больше не могу терпеть! Яхочу найти его. Скажи мне, где он. Я пойду к нему.

– Это невозможно.

– Возможно! – Ее голос сорвался накрик. Она увидела в глазах графа страх, она увидела… Что это было? Нет, неотвращение, которое она видела на лицах других людей. В его взгляде было что-тодругое. – Скажи мне, как его найти! – крикнула она и сделала ещенесколько шагов. – Эллиот попятился к стене. – Я выдам тебе одинсекрет, лорд Рутерфорд. Вы слабые, все вы. Странные создания! Мне нравитсяубивать вас. Когда вы умираете, моя боль затихает.

Она бросилась на Эллиота и схватила его загорло. Она вытрясет из него правду, а если он ничего не скажет, убьет его.Вдруг сильные руки вцепились в нее, оттаскивая в сторону. На мгновениеКлеопатра растерялась, закричала, брыкаясь, а потом увидела перед собой голубоглазогомужчину. Кто это?! Она узнала его, но пока он был недосягаем. С ее губсорвалось его имя: «Рамзес!» Да, это был Рамзес, мужчина с голубыми глазами…Она кинулась к нему, вытянув вперед руки.

– Уходите! – крикнул Рамзесграфу. – Уходите отсюда, уходите!

Горло у него было как мрамор – она не могласломать позвонки! Но Рамзес тоже, как ни силился, не мог оторвать ее от себя.Она поняла, что Эллиот, лорд Рутерфорд, ушел, хлопнув дверью. Теперь онаосталась наедине со своим возлюбленным, с Рамзесом, который в иные временаотвернулся от нее, с Рамзесом, который смертельно обидел ее. Не важно, что онане все помнит! Ведь она вспомнила само имя. Она знала!

Они боролись, перебираясь из одной комнаты вдругую. Клеопатра высвободила правую руку, но успела только поцарапатьпротивника своими костлявыми пальцами, а потом он опять схватил ее за запястье.Клеопатра дралась изо всех сил, шипя от ярости. Потом она увидела, как Рамзесзанес руку, и попыталась увернуться, но удар настиг ее, и она опрокинулась накровать. Всхлипывая, зарылась лицом в подушки. Она не смогла убить его! Она несмогла сломать ему шею.

– Будь ты проклят! – сквозь рыданияпрокричала она на древнем языке. – Злобный Рамзес! – Клеопатра лежалана животе, подложив руки под грудь, глядя со злостью, сожалея, что не обладаетловкостью кошки и не может, подпрыгнув, выцарапать эти голубые глаза.

Но почему он так странно смотрит на нее?Почему он плачет?

– Клеопатра! – прошептал Рамзес.

Ее взор затуманился: груз воспоминанийпридавил ее. Ей стало так тяжело, что она сама чуть снова не расплакалась.Только не сдаваться! Мрачные, ужасные воспоминания, память о страданиях,которые ни за что не должны повториться.

Клеопатра села на кровати, глядя на Рамзеса ипоражаясь выражению нежности и страдания на его лице.

Он был очень красив, очень. Кожа как у техюнцов, губы твердые и нежные. И глаза. Огромные прозрачно-голубые глаза Онавидела его в другом месте: в темной комнате, когда поднималась из ада. Оннаклонялся над ней, шепча древнюю египетскую молитву: «Ты есть, ты пребудешьвовеки!»

– Ты сделал это со мной, –прошептала она. И услышала звон разбитого стекла, почувствовала, как дрожатдоски, ощутила камни под босыми ступнями. Ее руки были черными и сморщенными.

– Ты перенес меня сюда, в эти «новыевремена», а когда я потянулась к тебе, ты сбежал.

Рамзес кусал губы, как мальчишка, дрожал, пощекам его катились беззвучные слезы. Ей надо сжалиться над ним – он такстрадает!

– Нет, клянусь, – сказал он настарой знакомой латыни. – Нас разлучили. Я бы никогда не покинул тебя.

Это была ложь, отвратительная ложь. Клеопатрапыталась подняться, но змеиный яд парализовал ее. Рамзес! В ужасе она звалаего, слыша собственный вопль. Но он отвернулся к окну. А женщины, окружавшиеее, плакали вместе с ним. Рамзес!

– Лжец! – прошипела она– Ты мог быдать мне эликсир! А ты позволил мне умереть.

Он покачал головой:

– Никогда.

Нет. Она путает два совершенно разных события.Те женщины… Их не было там, когда он твердил молитвы. Она была одна, всегдаодна.

– Я спала в каком-то темном месте. Потомпришел ты. И я снова почувствовала боль. Боль и голод. И я знала тебя. Я знала,кто ты. И я ненавидела тебя!

– Клеопатра! – Рамзес приблизился кней.

– Нет, отойди. Я знаю, что ты сделал. Язнала это и раньше. Ты вытащил меня из царства мертвых – вот что ты сделал. Тыподнял меня из могилы. А доказательство – эти раны. – Ее голос стал елеслышен, в горле першило от обиды и горечи. Она поняла, что вот-вот закричит.Вдохнула воздух, стараясь сдержаться.

Рамзес взял ее за руки и встряхнул.

– Пусти меня! – закричала Клеопатра«Надо успокоиться. Не стоит кричать».

На мгновение Рамзес прижался к ней, и она нестала его отталкивать. В конце концов, бороться с ним бесполезно. Она слабоулыбнулась. Надо подойти ко всему с умом. Понять все раз и навсегда.

– О, как ты красив! – сказалаона. – Ты всегда был так красив? Мы были знакомы и раньше и занималисьлюбовью, да? – Она коснулась пальцем его губ. – Мне нравится твойрот. Мне нравятся мужские губы. Женские губы слишком мягкие. Мне нравится твояшелковистая кожа.

Она томно поцеловала его. Перед тем как этослучилось, ей было так хорошо с ним, что другие мужчины ничего для нее незначили. Если бы он дал ей свободу, если бы у него хватило терпения, она бывсегда возвращалась к нему. Почему он не понимал этого? Она должна была житьвольно, как и полагалось царице Египта. «Я целую его, и мне так же жарко, как итогда».

– Не останавливайся, – простоналаона.

– Это ты? – Какая боль звучит в егоголосе! – Неужели это ты?

Клеопатра снова улыбнулась. Ужасно, но онасама не знала ответа. Она засмеялась. Забавно! Она запрокинула голову в смехе ипочувствовала, как его губы коснулись ее шеи.

– Да, целуй меня, возьми меня, –сказала она.

Его губы спускались все ниже, его пальцыстягивали с нее платье, его губы приближались к соску. Она не могла большетерпеть, она таяла от удовольствия. Внезапно он судорожно стиснул ее, его ротвпился в ее грудь, язык коснулся соска, и он прижался к ее груди, как маленькийребенок.

«Люблю ли я тебя? Да, я всегда любила тебя! Норазве я могу покинуть свой мир? Как я смогу жить без того, что так мило мне? Тыговоришь о бессмертии. Я не могу это постичь. Я знаю только одно: здесь яцарица, а ты уходишь, угрожая покинуть меня навсегда…»

Клеопатра отпрянула.