– Сам ритм жизни и смерти будетнарушен, – сказал Самир.

– Нельзя это допустить! –воскликнула Джулия. – Если у тебя еще остался эликсир, уничтожь его. Сразуже. Немедленно!

– И как же мне сделать это, малышка? Еслия развею сухой порошок по ветру, его крошечные частички осядут на землю, ипервый же дождь растворит их и напитает ими корни деревьев – и деревья станутбессмертными. Если я вылью жидкость в песок, придет напиться верблюд. Вылью еев море – и народятся бессмертные рыбы, черви и крокодилы.

– Хватит, – пробормотала Джулия.

– А вы не можете сами выпить его? Вам онне повредит?

– Не знаю. Я уже думал об этом. Ктознает?

– Не делай этого, – прошепталаДжулия. Рамзес грустно улыбнулся:

– Ты все еще переживаешь за меня, ДжулияСтратфорд?

– Да, переживаю. Ты всего лишь человек,который владеет секретом богов. Переживаю.

– Все верно, Джулия. Секрет всегда сомной. – Рамзес хлопнул себя по лбу. – Я знаю, как сделать эликсир. Неважно, что случится с несколькими пузырьками, которыми я владею. Я всегда смогуприготовить новое снадобье.

Они посмотрели друг на друга. Невозможно былоза столь короткое время осмыслить весь ужас, заключавшийся в эликсире.

– Теперь вы понимаете, почему я ни разуза два тысячелетия ни с кем не поделился этим зельем? Я знал, как оно опасно. Апотом, слабый, как любой смертный мужчина – если использовать вашу современнуютерминологию, – я влюбился.

Глаза Джулии вновь наполнились слезами. Самиртерпеливо ждал.

– Да, я знаю, – вздохнулРамзес. – Я был идиотом. Две тысячи лет назад я наблюдал за тем, какумирает моя возлюбленная – из-за того, что я не пожелал дать эликсир еелюбовнику Марку Антонию, бессовестному человеку, который ради его формулыгонялся бы за мной по всему свету. Вы можете представить, что бы натворили этидвое, стань они бессмертными? «Почему бы нам не создать бессмертную армию?» –спросила она меня, несомненно находясь во власти его чар. Тогда она сталапешкой в его руках. А теперь, в эту эпоху поразительных свершений, я забыл о еепоследних словах и вернул ее к жизни.

Джулия беззвучно плакала. Она уже не вытираласлезы маленьким носовым платочком. Склонившись над столом, она взяла царя за руку:

– Нет, Рамзес, это не Клеопатра. Разве тыне понимаешь? Да, ты совершил ужасную ошибку, и мы должны найти способисправить ее. Но это не Клеопатра. Такого просто не может быть.

– Джулия, я не ошибся. Она узнала меня,понимаешь? Она назвала меня по имени!

Из отеля «Мэна-хаус» доносилась приятнаямузыка. В окошках мигал желтый свет. Крошечные фигурки бегали взад-вперед попросторной террасе.

Клеопатра и американец стояли в темном тоннелена вершине пирамиды – у погребального обелиска.

Она страстно обняла юношу, скользнув руками вшелковых перчатках под его рубашку. Ах, соски мужчин такие нежные, они словноключ, открывающий путь томления и экстаза! Как он содрогнулся, когда онасдавила их пальцами! Ее язык ворочался у него во рту.

Теперь с него слетела вся его бравада исамоуверенность. Он стал ее рабом. Клеопатра стянула с него рубашку, засунуларуку под кожаный ремень и дотронулась до мужской плоти.

Юноша застонал. Она почувствовала, какподнимается ее юбка… Вдруг рука его замерла, тело напряглось. Клеопатра неловкоповернула голову – американец смотрел на ее обнаженную ногу, на ступню.

Он смотрел на длинную полосу окровавленнойкости, на голые кости ступни.

– Господи Иисусе! – прошептал он,отшатываясь к стене. – Господи Иисусе!

Царица зарычала от ярости и обиды.

– Перестань пялиться на меня! –завизжала она на латыни. – Не смей смотреть на меня с отвращением!

Она зарыдала, обеими руками схватила его заголову и стукнула об стену.

– За это ты умрешь! – крикнула она.

А потом привычно повернула его голову. И онтоже умер.

Вот и все, что от нее требовалось. Наступилаблагословенная тишина, а его тело лежало у ее ног, как тело того, другого, и заоттопырившимся отворотом пиджака виднелись деньги.

Ее раны не могли убить ее. Жаркое пламя,которое наслал на нее человек по имени Генри, не смогло убить ее; тот выстрел,сопровождаемый страшным грохотом, оказался бессилен. Но их самих убивать оченьлегко.

Клеопатра выглянула из окошка усыпальницы,посмотрела на темные пески, на уютные огни отеля. И снова услышала приятнуюмузыку, далеко разносившуюся в холодном воздухе ночи.

В пустыне всегда ночью холодно. И очень темно.Лишь крошечные звезды в бархатном небе. Она почувствовала страннуюумиротворенность. Приятно побродить в одиночестве, уехать от всех в пустыню.

Но как же лорд Рутерфорд? Лекарство? Ужестемнело.

Клеопатра наклонилась и вытащила у американцаденьги. Вспомнила о его прекрасном желтом автомобиле, который очень быстроотвезет ее назад. Теперь автомобиль принадлежит ей одной.

И она рассмеялась от удовольствия. Спустиласьс пирамиды, легко перепрыгивая с одной каменной плиты на другую. Теперь у неетак много сил! Со всех ног она побежала к машине.

Все очень просто. Надо нажать на кнопкуэлектрического стартера, потом на педаль газа. Автомобиль тут же зафырчал. Так,теперь толкнем вперед рычаг – она видела, как это делает американец, –отпустим другую педаль. И – о чудо из чудес! – она поехала вперед,судорожно вцепившись в руль.

Клеопатра сделала большой круг, объезжая«Мэна-хаус». Несколько испуганных арабов бросились врассыпную перед носом ееавтомобиля. Она нажала на «клаксон» – так американец называл это гудящееустройство. Звук клаксона напугал верблюдов.

Клеопатра выехала на дорогу, снова потянула зарычаг, чтобы автомобиль ехал быстрее, потом толкнула рычаг вперед, в точностиповторяя действия американца.

Подъехав к металлической дорожке, онаостановилась. Дрожа, крепко схватилась за руль. Но в пустыне ни слева, нисправа не слышно было никаких звуков. А впереди под темнеющим звездным небом лежалярко освещенный Каир. Потрясающее зрелище!

– Божественная Аида! – запелаКлеопатра, тронулась с места и помчалась вперед.

– Ты попросил нас о помощи, –сказала Джулия. – Ты попросил у нас прощения. А теперь я хочу, чтобы тывыслушал меня.