Вот они, роскошные наряды, платья, которые ейнравились всегда: по-старомодному простые и свободные, украшенные золотом исеребром.

Она подошла к ярко освещенному окну иприложила к нему руку. Прочитала написанную по-английски вывеску:

САМЫЕ ЛУЧШИЕ БАЛЬНЫЕ ПЛАТЬЯ.

Да, именно такие ей и нужны. У нее в сумочкепрорва денег. И еще ей нужны самые лучшие туфли – открытые, на высокихкаблуках.

Клеопатра подошла к двери и постучала. К нейвышла высокая женщина с серебристыми волосами.

– Мы собираемся закрываться, дорогая. Извините.Если вы придете…

– Пожалуйста, вон то платье! –Клеопатра открыла сумочку и вытащила пачку купюр. Несколько бумажек выпало изпачки на землю.

– Милая моя, в такой поздний час неследует показывать, как много у вас денег, – сказала женщина. Она наклониласьи подобрала оброненные купюры. – Зайдите. Вы совсем одна?

Как тут здорово! Клеопатра потрогала дорогуюобивку маленького золоченого креслица. Внутри было гораздо больше статуй, чем ввитрине: одни были одеты в платья из блестящего шелка, другие закутаны вдорогие меха. Особенно ей понравилось длинное боа из белого меха.

– Я хочу вот это, – сказала она.

– Конечно, милая моя, конечно, –кивнула хозяйка. Клеопатра ослепительно улыбнулась сбитой с толку женщине.

– Скажите, в этом можно… в этом можно пойтина бал? – спросила она.

– О, это будет просто превосходно! Язаверну его для вас.

– Да, но еще мне нужно платье и туфли, атакже жемчуг и рубины, если они у вас есть. Видите ли, я потеряла все своиукрашения.

– Мы что-нибудь придумаем.Присаживайтесь. Итак, посмотрим ваш размер. Интересно, что вам больше к лицу?

Похоже, его версия сработала. Совершеннодурацкая история: Генри вламывается в музей и крадет мумию, чтобы расплатитьсяс долгами. Но вот что странно – и он должен помнить об этом истина гораздоболее абсурдна! Никто не поверит в то, что случилось на самом деле.

Добравшись до номера, он позвонил своемустарому приятелю Питфилду.

– Скажите, что звонит Эллиот Саварелл. Яподожду у телефона… А, Джеральд! Прости, что оторвал тебя от ужина. Похоже, уменя небольшие неприятности с властями. Думаю, в этом деле замешан ГенриСтратфорд. Да… Да, сегодня вечером, если сможешь. Я в «Шеферде», разумеется.Да, замечательно, Джеральд. Я знал, что могу рассчитывать на тебя… Черездвадцать минут в баре…

Положив трубку, Эллиот увидел входящего вномер Алекса.

– Отец, слава богу, ты вернулся. Ониотобрали у нас паспорта! Джулия в ярости. У нее только что был Майлз сочередной дикой историей. Около кафе «Интернасьональ» убит англичанин, а напирамиде нашли еще одного мертвого беднягу – американца.

– Алекс, упакуй свой чемодан, –сказал Эллиот. – Я уже слышал эту историю. Сюда едет Джеральд Питфилд.Обещаю, что паспорта нам вернут еще до утра. И вы с Джулией тут же сядете впоезд.

– Скажи ей об этом сам, отец.

– Скажу. Но сначала мне нужно повидатьсяс Питфилдом. Дай мне руку и помоги дойти до лифта.

– Но кто же совершил…

– Сын, мне не хотелось бы говорить обэтом ни тебе, ни тем более Джулии. Но похоже, что в этом замешан Генри.

Как тут тихо! Из освещенных окон нижнего этажадоносятся звуки легкой музыки. Она забралась сюда по лестнице одна, чтобыпосмотреть на звезды, чтобы не слышать стука непрошеных гостей и назойливыхтелефонных звонков.

Самир тоже был здесь. Он стоял у края крыши,устремив взгляд поверх минаретов, высотных зданий и миллионов низеньких крышодноэтажных домиков Каира. Он смотрел в небо и, похоже, молился.

Джулия подошла, и он обнял ее.

– Самир, где он?

– Он даст нам знать, Джулия. Он сдержитсвое обещание.

Клеопатра выбрала потрясающее платье избледно-зеленого «атласа» с рядами жемчужных «пуговиц», оборками и«брюссельскими кружевами». Свободно лежавший на плечах белый мех очень украшалплатье. Знает ли дама?… Вообще-то, она должна знать.

– Ваши волосы – они такие чудесные.Конечно, грешно закалывать их, но, дорогая моя, это просто необходимо, знаетели… Завтра, наверное, я смогу познакомить вас с отличным парикмахером.

Разумеется, она была права. Все женщинызакалывали волосы на затылке, убирали их с шеи – точно такую же прическу и она носилакогда-то; правда, пучки на затылке имели сейчас несколько иную форму: они былипохожи на сердечко с забавными завитками. Да, ей нравится идея насчетпарикмахера.

– Отлично! Я сделаю прическу для бала!

Великолепно! Бальное платье она купила простозамечательное – сейчас оно было аккуратно свернуто и упаковано в плотнуюблестящую бумагу. Как и все остальное: прелестные кружевные панталоны, пышныенижние юбки и бесчисленные платья, туфли, шляпки и самые разнообразныебезделушки – всего и не упомнить. Кружевные носовые платочки, шарфики и белыйзонтик, укрывающий от солнца! Какие приятные пустячки! Зашла сюда, словнонаведалась в огромный платяной шкаф! Как прекрасны эти «новые времена» – можнокупить все, что угодно.

Хозяйка уже заканчивала подсчитывать суммы,как она называла деньги. Она отсчитала целую пачку бумажек. И теперь выдвинулаящик большой бронзовой машины – «кассы», а там было еще больше денег, гораздобольше, чем имелось в распоряжении Клеопатры.

– Должна сказать, вам потрясающе идетэтот цвет, – сказала женщина. – Ваши голубые глаза стали зелеными.

Клеопатра рассмеялась.

Прорва денег.

Она встала со стула и осторожно приблизилась кженщине. Высокие каблуки легко постукивали по мраморной плитке пола.

Не успела бедняжка поднять глаза, как Клеопатрасхватила ее за горло. Напрягла мышцы, надавила большим пальцем на хрупкуюкосточку посередине шеи. Женщина испугалась и как-то странно икнула Клеопатраподняла правую руку и аккуратно, но с силой повернула голову женщины влево.Позвоночник хрустнул. Мертва.

Теперь ни к чему забивать себе голову,раздумывая о той бездне, которая разделяла ее и это жалкое существо, лежавшеена полу за маленькой конторкой и глядевшее пустыми глазами в позолоченныйпотолок. Похоже, все эти существа созданы для того, чтобы их убивали при первомжелании. А что они могли сделать с ней?