– Я же сказал вам, что ничего об этом незнаю. Чего вы хотите от меня, молодые люди? Чтобы я рассказывал вам сказки? Этоабсурд.

– Вы не знаете, где можно найти ГенриСтратфорда? Он приходил к вам сюда, в отель, два дня назад.

– Генри Стратфорд посещает самые гнусныеуголки Каира. Он гуляет в одиночестве по ночным улицам. Я не знаю, где он.Пусть ему поможет Бог. А теперь мне в самом деле надо идти.

Эллиот поднялся со стула. Куда подевалась этатреклятая трость?

– Не пытайтесь уехать из Каира,сэр, – сказал тот, что помоложе, надменный, с приплюснутым носом. –Ваш паспорт у нас.

– Что?! Это неслыханно, – прошепталЭллиот.

– Боюсь, то же касается и вашего сына. Имисс Стратфорд. Я уже забрал их паспорта у портье. Лорд Рутерфорд, мы должнывыяснить истину.

– Вы идиот! – заявил Эллиот. –Я британский подданный. Как вы смеете так обращаться со мной?

Вмешался второй мужчина:

– Милорд, позвольте мне объясниться. Язнаю о ваших дружеских отношениях с семьей Стратфордов, но не думаете ли вы, чтоГенри Стратфорд связан с этими убийствами? Он был знаком с тем человеком изЛондона, ну, с тем, которого зарезали. Что касается американца, найденного напирамиде, у этого парня украли уйму денег. А мы знаем, что Стратфорд постояннонуждается в деньгах.

Эллиот молча смотрел на них, стараясь, чтобыглаза не выдали его. Такое не приходило ему в голову. Но ведь это очевидно!Разумеется, надо все валить на Генри. Генри знал того парня из Лондона! Какаяудача! Какая невероятная удача! Эллиот изучающе смотрел на двух джентльменов,стоявших перед ним. Неужели сработает?

– Милорд, мы знаем даже больше. Произошлидве таинственные кражи. Украли мумию не только из Каирского музея. Похоже, издома мисс Стратфорд в Мэйфейре тоже была похищена мумия!

– Правда?

– И несколько бесценных египетскихукрашений было найдено в доме любовницы Генри Стратфорда Дейзи Банкер, певицыиз мюзик-холла…

– Да… – Эллиот снова опустился настул.

– Вот что я думаю, милорд. Возможно,Стратфорда втянули в какую-то грязную историю, вовлекли в какую-то шайку.Украшения, монеты, мумии…

– Мумии… Генри и мумии…

Нет, это было бы слишком хорошо, а Генри,бедняга Генри, он как раз сейчас плавает в битуме. Эллиот начал смеяться –тонким истеричным смехом, словно не мог поверить в услышанное.

– Понимаете, лорд Рутерфорд, нам нужнонайти злоумышленника.

– Но тогда что же делал в музееРамсей? – нетерпеливо спросил младший из мужчин в штатском.

– Пытался остановить Генри, –пробормотал Эллиот. – Наверное, он выследил его. Он уже отчаялся говоритьс Генри по поводу Джулии. Ну да, конечно же ради Джулии.

– Но как вы объясните такое? –запальчиво спросил молодой человек. – Мы нашли несколько монет Клеопатры вномере Рамсея.

– Но ведь это очевидно, – сказалЭллиот, подняв глаза. – Наверное, он отобрал их у Генри, когда онипоссорились. Он знал намерения Генри. Наверное, пытался его остановить. Нуконечно.

– Какая-то чепуха получается.

– Во всяком случае, в этой версии гораздобольше здравого смысла, чем в вашей, – сказал Эллиот. – БеднягаГенри, помешанный, обреченный Генри.

– Да, кажется, что-то проясняется, –сказал старший.

– Да? А теперь, если позволите, я хотелбы посоветоваться с адвокатом. Я требую, чтобы мне немедленно вернули паспорт!Как вы думаете, я имею право встретиться с адвокатом? Эту привилегию британскихграждан еще не упразднили?

– Что вы, что вы, лорд Рутерфорд, –сказал старший. – Но что случилось с молодым Стратфордом? С чего вдруг онпомешался?

– Азартные игры, старина, азартные игры.Это страшный порок, он сломал ему жизнь.

Невредимая, живая и – умалишенная! После тогокак он дал ей еще эликсира, она совсем спятила. Эликсир сделал свое дело. Да,насмешка богов. Как же избавиться от этого кошмара?

Рамзес бегал по узким, извилистым улочкамстарого Каира Она как сквозь землю провалилась. Бесполезно искать ее, пока онане подаст какой-нибудь знак.

Если бы он никогда не входил в темные, пыльныекоридоры Каирского музея, он никогда не увидел бы ее останков, и будущеесложилось бы совсем по-другому. Весь мир мог бы принадлежать ему – и ДжулииСтратфорд.

Но теперь он навсегда прикован к созданному имсамим монстру; он так долго страдал, так жаждал отдохнуть от тысячелетнейтоски, а вместо этого сотворил сумасшедшую, которая помнила только своюненависть к нему, которую испытывала в последние минуты жизни, и совсем непомнила любви. А на что, собственно, он надеялся? Что в эту новую блистательнуюэпоху ее древняя душа претерпит великое перерождение?

А что, если Джулия права, что, если эта душаникогда и не была душой Клеопатры? Что, если это существо – всего лишьотвратительное подобие?

Рамзес не знал ответа. Когда он сжималКлеопатру в объятиях, он знал только то, что когда-то боготворил это тело; чтои гневный, и ласковый – это был ее голос; что это та самая женщина, котораясломила его волю, которая предпочла смерть эликсиру жизни, которая теперьтерзала его упреками: ведь она многие века назад звала его в минуту гибели,звала или пыталась позвать, а он не услышал ее последнюю мольбу. Он любил ее неменьше, чем Джулию Стратфорд. Он любил их обеих.

Рамзес шел все быстрей и быстрей, уходя отстранной тишины и покоя старого Каира, возвращаясь в суету нового города.Единственное, что ему оставалось, это продолжать поиски. А что она преподнесетему в конце концов? Новое бессмысленное убийство. И ответственность за этоубийство опять окажется на совести человека, известного всем под именемРеджинальд Рамсей. И в сердце Джулии вонзится еще один острый нож.

Вряд ли Джулия когда-нибудь простит его. Онадумала, что он мудр и отважен, а он совершил такую глупость. Он был самымобыкновенным мужчиной, который в том маленьком домике оказался беспомощнымперед призраком своей утраченной возлюбленной.

Он пожертвовал прекрасным чувством радистрасти, которая сжигала его столетия назад. Он понял, что больше не заслуживаетлюбви Джулии. И в то же время он хотел ту, жаждал любви той; он жаждал, любвитого существа, которое ему придется или держать в своей власти, или уничтожить.

Теперь он окончательно потерял покой.