— Ты все правильно понял, Антон. Я готовотправиться на станцию в любую секунду. Раньше, чем вы успеете что-либосделать. И даже если Гесер с Завулоном вывернутся наизнанку, вашей Силы нехватит. Я максимально силен, понимаешь? Я достиг абсолютной Силы! Выше простоничего нет! Гесер мечтал, что твоя дочь станет первой такой волшебницей… —Костя усмехнулся. — Так вот, я — уже стал!

— Волшебницей? — я позволил себе улыбнуться.

— Абсолютным магом, — отрезал Костя. — Ипоэтому вам меня не победить. Вам не набрать большей Силы, понимаете? Я —абсолют!

— Ты — абсолютный нуль, — сказал я. — Ты —абсолютный вампир.

— Вампир, маг… какая разница? Я — абсолютныйИной.

— Ты прав, никакой. Мы все живем за счетчеловеческой Силы. И ты вовсе не самый сильный — ты самый слабый. Ты абсолютнаяпустота, в которую льется чужая Сила.

— Пусть даже и так, — Костя не стал спорить. —Это ничего не меняет, Антон! Вам меня не остановить и я выполню то, чтозадумал.

Он помедлил секунду, а потом сказал:

— А ведь ты все равно не станешь на моюсторону… О чем ты думаешь?

Я не ответил. Я тянул Силу.

От Гесера и Завулона, от Темных и Светлых, отдобрых и злых. Где-то там, далеко, мне отдавали свои силы те, кого я люблю — ите, кого ненавижу. И сейчас для меня не было никакой разницы. Светлая это Сила,или Темная. Все мы были сейчас в одной лодке… в одной космической лодке,плывущей в абсолютной пустоте…

— Ну, ударь, — насмешливо сказал Костя. —Врасплох ты меня больше не застанешь.

«Бей», — шепнул Гесер. «Бей Белым Маревом».

Знание о том, что такое «белое марево» вползлов меня вместе со Светлой Силой. Знание страшное, пугающее — потому что даже самГесер применял это заклинание один-единственный раз и после этого поклялся неприменять его никогда…

«Бей», — посоветовал Завулон. «Лучше — ТеньюВладык».

Знание о том, что такое «тень владык»скользнуло в меня вместе с Темной Силой. Знание отвратительное, ужасающее —потому что даже Завулон никогда не рисковал поднять эти Тени с пятого слояСумрака…

«Бей», — сказал Эдгар. «Саркофаг Времен.Только Саркофаг Времен!»

Знание о том, что такое «саркофаг времен»хлынуло — в меня вместе с Силой Инквизиторов. Знание холодное, мертвящее —потому что применивший заклинание оставался в саркофаге вместе с жертвой —навсегда, до конца Вселенной…

— А если ему скафандр продырявить? — спросилЛас, стоя в дверях с пистолетом.

Абсолютный Иной.

Абсолютный нуль.

Самый сильный, самый слабый…

Я собрал отданную мне Силу — и вложил ее взаклинание седьмого уровня, одно из самых простых, которым владеет каждый Иной.

Щит Мага.

Наверное, еще никогда Силу не тратили такбессмысленно.

И, наверное, еще ни один маг в мире не был такнадежно защищен.

От всего.

Белый сетчатый кокон возник вокруг меня. Нитикокона похрустывали от струящейся в них энергии — он уходил куда-то туда, всамые глубины мироздания, где теряется счет слоям Сумрака, где нет ни материи,ни пространства, ни времени — ничего, понятного человеку или Иному.

— Ты… чего? — спросил Костя — и лицо его сталопо-детски обиженным. — Ты что, Антон?

Я молчал. Стоял и смотрел на него. Пусть дажетени мысли не мелькнет на лице. Пусть он подумает то, что ему хочется подумать.

Пусть.

— Ты испугался? — спросил Костя. — Ты… да ты…ты трус, Антон!

Я молчал.

И Высшие молчали. Нет, не молчали, наверное.Орали, ругались, проклинали меня — потому что я ухнул всю собранную ими Силу вабсолютную защиту для себя самого.

Если сейчас по Байконуру ударит термоядерныйзаряд — я останусь целым и невредимым. Плавающим в облаке плазмы, вплавленным вкипящий камень — но абсолютно целым.

— Я даже и не знаю, что сказать… — развелруками Костя. — Да я и не собирался тебя убивать! Я все равно помню, что ты былмоим другом!

Я молчал.

Прости, но я не могу сейчас назвать тебядругом. И потому ты не должен понять то, что понял я. Не должен прочитать моимысли.

— Прощай, Антон, — сказал Костя.

Техники подошли к нему и опустили стеклогермошлема. Он еще раз посмотрел на меня сквозь стекло — непонимающе, обиженно.И отвернулся.

Я думал, что он откроет портал в космос прямосейчас. Но Костя и впрямь готовился к прыжку основательно. Что и говорить, яникогда не слышал даже о попытках перенестись на борт летящего самолета, не точто космической станции.

Оставив космонавтов и персонал пребывать воцепенении, Костя вышел из зала. Лас посторонился, покосился на меня, взглядомуказывая на пистолет.

Я покачал головой и он не стал стрелять.

Мы просто пошли следом.

В зал управления полетами — где как сомнамбулысидели за компьютерами техники и программисты.

Когда он успел подчинить всех своей воле?

Неужели сразу, как только оказался наБайконуре?

Обычный вампир легко держит под контролемодного-двух человек. Высший может управиться и с парой десятков.

Но Костя и впрямь стал Абсолютным Иным — весьотлаженный механизм огромного космодрома крутился сейчас вокруг него.

Косте приносили какие-то распечатки. Что-топоказывали на экранах. Он слушал, кивал — и даже не смотрел в нашу сторону.

Умный парень. Хорошо образованный. Учился нафизфаке, потом ушел на биологический, но физику с математикой, похоже, неразлюбил. Мне бы эти схемы и графики ничего не объяснили, а он готовилсяпровесить магический портал на орбиту. Выйти в космос волшебными средствами —маленький шаг для Иного, огромный прыжок для всего человечества…

Только бы он не затянул.

Только бы не запаниковал Гесер.

Только бы не нанесли ядерный удар — это непоможет, и это ненужно, ненужно, ненужно!