Всегда оставалась рядом с ним спокойной, но сейчас, признавшись себе самой в любви к графу, стала уязвимой перед ним.

Через некоторое время вокруг образовались и другие пары, что означало — бал официально начался. Полный круг по залу, поворот и теперь смена танцевальных партнеров. Правила, есть правила, потому Розалия хотела оторваться от Рихарда, чтобы следующий круг подарить другому рыцарю, но граф остановил и тихонько объявил мужчине:

— Леди уже натанцевалась, — приподнимает женскую ладонь в своей и уводит в сторону.

Сам бал продолжился.

— Спасибо, — шепотом поблагодарила Розалия и честно добавила, — я не хотела танцевать с… другими, — уныло еле слышно выдохнула, осознав всю двусмысленность фразы.

— Я и сам не хочу видеть тебя с другими мужчинами, пусть даже в обычном анкорском вальсе, — а вот Рихард признался с уверенностью в голосе, потом ехидно улыбнулся, наблюдая как после его честного признания, девушка вжимает шею в плечи и отводит взгляд. — Тебя давно не было, — грустно озвучил Рихард, как бы меняя тему, параллельно взял два бокала с серебряного подноса, подошедшего к ним официанта.

Протянул второй бокал Розалии, она взяла из-за уважения, но пить не будет.

— Многое навалилось в академии, — вздохнула девушка, прокручивая бокал в руке, — я не могла выйти, было опасно.

Рихард, делая глоток, кивнул, а потом спросил, не отводя от пары взгляд:

— У тебя что-то случилось?

— В смысле?

— Ты на меня не смотришь.

Розалия нервно закашлялась, попыталась заставить себя посмотреть на графа, но снова налилась краской, и попытка провалилась. «Подумает сейчас, что я глупая. Догадается, что влюбилась!», — шариком туда-сюда бегали мысли в её голове.

Рихард заметил переживания Розэ. Ему показалось это милым.

Всё это время не озвучивал правду о том, что видит в ней пару — боялся испугать, не хотел навязывать «драконьи проблемы». Вместе с этим он жаждал её любви, знал, что рано или поздно чувства проснуться — уже просыпаются.

— Отойдем? — чуть позже предложил фон Норд, видя, как Розалия приближается к панике, подбирая нейтральный ответ на его вопрос.

— Куда? — спрашивает испугано.

— На воздух. Ты слишком… взволнована. Свежий вечерний воздух, думаю, пойдет тебе на пользу.

— Не могу, — качает отрицательно головой и осматривается, — если миссис Лоу, наша директриса, меня не обнаружит, то…

— Успокойся, — просит нежным бархатным голосом с еще более нежным взглядом.

Розалия и правда через чур напряжена, в голове много страхов и опасений.

— Смотри, — указывает кивком, — то ведь она?

Женщина в самом вычурном на фоне остальных платье стояла возле двух воспитанниц и, видимо, читала им очередные нотации. Рихард тихонько посмеялся и продолжил:

— Думаю, сейчас она о-очень занята, — с сарказмом. — Пойдем. Не волнуйся, тебя никто не заметит.

— Нас видят другие!

— Пусть видят. Общение с графом под запретом?

Разумеется нет, но её всё равно страшно.

— Ладно, — тяжело вздыхает фон Норд. — Сделаем так, — трет переносицу. — Я выйду первым, а ты через пару минут за мной, хорошо?

Девушка кивнула. Рихард поставил бокал и направился к выходу. Розалия осталась одна, на ней тут же оказалось множество презрительных взглядов других воспитанниц. Ей стало не по себе, но делала вид, мол ничего не произошло. Пару минут пристально следила за кружащимися в танце парами, а потом, когда внимание к ее персоне поутихло, оставила бокал и поспешила за графом.

Сад в свете луны выглядел мистическим. Прохладный ветер колыхал листья. Некогда алые бутоны в ночи казались слегка лиловыми. Тихо. Лишь вдалеке глухо слышна красивая мелодия с бального зала.

Розалия ступала осторожно, придерживая подол платья. Глазами искала Рихарда.

Он стоял к ней спиной в красивой беседке в центре графского сада. Повернулся, когда девушка подошла ближе. Она волновалась, пульс учащался.

Девушка присела на лавочку, фон Норд — рядом. Руку расположил на перилах так, что со стороны могло показаться, что Розалия сидит почти в объятиях графа. Волнение накрывало с головой, отчего воспитанница начала без умолку рассказывать всё подряд: про строгие правила, про красное платье, которое запретили надеть, поэтому она вынуждена была прийти в сером. Рихард, улыбаясь, слушал.

Фон Норд немного наклонил голову в бок, облизнул засохшие от возбуждения губы, провел пальцем по руке Розэ. Она вздрогнула, дыхание стало неровным. Затем еще одно нежное касание и сейчас выросшая в строгости воспитанница впервые почувствовала возбуждение: внизу живота всё завыло. Розалия испугалась нового чувства, незаметно свела ноги, напрягла плечи, пытаясь успокоится.

Внезапно Рихард с сексуальной хрипотцой спросил:

— Ты скучала?

— Мне нужно идти, — сорвалась с места, но уйти граф не позволил, схватил за руку и усадил обратно, только теперь он её на самом деле обнимал: одна рука легла на талию, вторая — на плечо.

Девушка панически начала осматриваться, боялась быть замеченной наедине с графом, ведь это будет концом безупречной репутации: опозорит себя, отца, весь род Ларс!

— Прошу, пустите, — произнесла дрожащим голосом. — Если нас увидят, то…

— Посмотри на меня, — Рихард положил руки на лицо обеспокоенной девушки, — посмотри. — Делает паузу, а потом говорит ей в губы, — успокойся. Я приказал слугам не впускать в сад посторонних. Мы здесь одни. Расслабься.

Розалия кивнула. Смущение обрушилось волной, сердце забилось чаще. Не в состоянии смотреть в глаза графа, Розэ понурилась, опустив плечи и голову.

— Ты в порядке? — Рихард наклонился к ней, та торопливо заморгала. — Молчишь, не отвечаешь на вопросы, не смотришь на меня.

— Я просто очень волнуюсь, — шепотом призналась она.

— Почему? Мы уже как год знакомы, — вскользь напомнил фон Норд, ехидно улыбаясь.

— Просто…

Почти призналась, но сразу же запнулась во время ответа и зажмурилась. Не могла сказать правду — боялась. Женщина вообще, как их учат в академии, не имеет право признаваться в чувствах. Самое главное — и то! — по отношению кмужу— уважение. Но держать всё в себе еще тяжелее, ведь влюбленность в Рихарда разрывала Розалию на части, а когда он рядом то и вовсе сносила голову.

— Говори, — требовательно попросил фон Норд и воспитанница на выдохе ответила:

— Мне страшно, Рихард! — затем тараторя рассказала историю Шарлотты, но без подробностей, и виновато добавила, — со мной происходит нечто подобное: я чувствую к тебе то, что не должна и не могу с этим справиться. Мне… — горло пробирает судорогой и Розэ всхлипывает, — мне кажется я влюбилась в… в вас, граф!

Если по правилам Благонравной академии, то поступок Розалии — позор, от которого ей должно быть стыдно, но никакой вины на удивление, как подумала воспитанница, она не ощутила. Наоборот, с признанием пришло приятное облегчение.

Сейчас сердца молодой человеческой девушки и анкора бились в унисон. Внешне Рихард кажется спокойным, но