очередная «влюбленная», некоторых удается спасти, а некоторых… увы. Мисс Розалия, вы замечательная леди из хорошей, уважаемой в графстве семьи. Поверьте, отец желает вам добра и светлого будущего. Вскоре вы покинете академию и выйдите замуж, прошу вас не грустить, не смотреть зло на мужа, а советую…присмотреться. Кто знает, может со временем между вамитакаялюбовь возникнет, что вам и не снилась. Замужество — это защита для женщины. Муж несет за супругу полную ответственность. В обществе вас станут уважать, ведь вызамужем! — подчеркнула миссис Лоу.

О строгости мира к слабому, но прекрасному полу, мы с директрисой говорили долго, наш разговор продолжился уже в кэбе, который не спеша вёз нас обратно в Благонравную академию. Это был лучший урок за все обучение, мне показали наглядно, что случится с женщиной за непослушание. Бедная Шарлотта! Я так хочу ей помочь, но миссис Лоу говорит, что как бы страшно не звучало, но Шарлотты больше нет, ей не выбраться и она, как и многие, очутившиеся в греховном мире, навсегда забыты. Они живут, нодругойжизнью.

Миссис Лоу многократно просила меня быть осторожной, не ступать на кривую дорожку и даже не смотреть в ту сторону; говорит, заметила изменения в моем характере, спрашивала: не влюбилась ли я в кого. Разумеется, отвечала, что нет, скрывая истинные чувства к графу под семью замками в сердце.

Я была влюблена в Рихарда, но после сегодняшнего задумалась: «Вдруг и я окажусь обманутой», — страшнее ничего, кажется, в этом мире для меня не может быть. Всё-таки лучше прекратить общение с графом и, как советует миссис Лоу, слушаться отца.

История Шарлотты на меня очень сильно повлияла: я уже меньше думала о графе, а больше сосредоточилась на скорых экзаменах, словно вернулась «та» Розалия Ларс, которая быладовстречи с Рихардом фон Нордом.

Я штудировала учебники, повторяла пройденный материал за всё время обучения, в каждую свободную минутку практиковала танцы и поклоны и старания не прошли даром — у меня быливысшиебаллы по всем дисциплинам.

Я единственная из воспитанниц, которая отвечала преподавателям на вопросы уверено и сразу, ни секунды не сомневаясь в ответах. Не показала страх на публичном экзамене перед представителями дворца по хорошим манерам. К слову, меня иониотметили, как лучшую.

Плавные, правильные движения продемонстрировала в анкорском вальсе.

Я легко вела беседу с учителем по анкорскому. Нкор Уст отметил мое хорошее произношение, даже сделал комплимент, обозначив анкорский моим вторымроднымязыком. После слов нкора Уста я немного поникла… нет-нет, мне было приятно, конечно, просто невольно вспомнила графа… именно благодаря ему я свободно говорю на анкорском. Рихард часто практиковал драконий язык со мной, у других воспитанниц шанса поговорить с анкорами кроме как с преподавателем не было, потому и произношение у них хромает.

Великая гордость была в глазах миссис Лоу, когда я подходила к ней за дипломом на вручении. Мне кажется, так она смотрела только на меня. Возможно строгая, но миссис Лоу искренне волновалась за меня, боялась, что подведу не только себя, но и её, а главное… родителей, ведь в последнее время я проявляла себя не с лучшей стороны. Опасения директрисы не подтвердились, и я смогла закончить Благонравную академиюлучшей.

Затем настал один из самых неприятных дней — проверка у лекаря. К диплому прилагается две справки: одна о здоровье, вторая — о невинности. Все об этом дне думали с ужасом, я — не исключение. Можно на отлично сдать экзамены, но что-то со здоровьем — всё! — «ценность», как бы неприятно не звучало, падает; а если обнаружат, что воспитанница давно не девственница — скандал и позор семье. Я была десятой в очереди, очень переживала, хотя пока всё у всех было хорошо: каждая воспитанница выходила счастливой, поднимая долгожданные справки над головой.

— Леди Ларс, — позвала меня медсестра.

— Удачи, — шепнула, стоящая позади меня, Амелия.

Я кивнула подруге и, сделав глубокий вдох, вошла в кабинет. В ноздри сразу ударил неприятный запах медикаментов. Медсестра вернулась за стол, достала какие-то бланки и начала заполнять, параллельно задавая мне вопросы о том, не беспокоит ли меня что-то, какой цикл, если ли вообще жалобы на здоровье. Сам лекарь, женщина постарше, сначала помыла руки, потом надела перчатки; она тихо слушала мои ответы, кивала, а потом, когда я закончила отвечать, попросила раздеться.

Было неловко, но сделала то, что она попросила и прошла за ней. Когда лекарь отодвинула голубую шторку, и я увидела о-очень странное кресло, на которое меня попросили залезть, напряглась, а глаза в ужасе округлились. Я… в такой позе… Щеки пылали от смущения! И не важно, что у врача, такая ситуация для меня большой стресс! Дернулась, когда почувствовала руки лекаря в самом сокровенном месте; очень неприятно, но к счастью, всё быстро закончилось. Врач объявила:

— Мисс Розалия невинна.

Дальше мне осмотрели горло, зубы, ногти, волосы — всё в норме; затем начался осмотр кожи, лекарь очень внимательно всматривалась, а затем, печально выдохнув, спросила:

— Это что за шрамы?

— Какие ещё шрамы?

Женщина в белом халате подала мне круглое зеркало и указала на проблемные участки кожи пальцем. Мое сердце ухнуло вниз, ведь эти шрамы остались от царапин, которые я получила тогда в саду Рихарда при падении. Их было несколько на руках, и на ногах.

— Не знаю, — ответила я дрожащим голосом.

— Одевайтесь, — быстренько кинула лекарь, затем, узнав оценки по экзаменам, поразилась и куда-то вышла.

«Неужели эти белые отметены теперь испортят мое будущее?», — с тревогой на сердце размышляла я, надевая параллельно ученическое платье. Шрамы — не приговор, но тело женщины должно быть чистым, подобно цветку, без единого изъяна. Если есть шрамы на теле, значит, леди не берегла себя или же неуклюжа, что тоже неприемлемо. Они, конечно, не станут приговором, замуж я смогу выйти, но максимум за рыцаря. За кого-то «выше» — нет. «А значит, я не смогу стать женой графа», — от мысли сердце в панике забилось, ведь я подвела отца, априори, выбранный им Рагнар Ярл, не сможет стать моим мужем.

Через некоторое время лекарь вернулась вместе с директрисой. Миссис Лоу подошла ко мне и отодвинула плечико платья. Она недобрым взглядом посмотрела на меня, я же отвела глаза в сторону. Знаю, о чем директриса думает — о том же, что и я секунду назад: конец моей безупречной репутации, как благородной леди. Идеального, говорят, в мире не существует, а у меня все складывалось слишком идеально, вот и ложка дёгтя в сладком мёде — шрамы.

— Миссис Арзэ, шрамы совсем маленькие, — обратилась миссис Лоу