картины талантливого художника, который запечатлил на холсте масляными красками королевский бал. Огромные люстры с множеством свечей заполняли зал светом; некогда темные стены сейчас были, а может просто казались, васильковыми; шторы раскрыты, демонстрируя нам красивый ночной пейзаж: графский сад под луной, где серебристый свет ложился на красные розы, отчего их лепестки казались нежно-лиловыми.

Розы… Я знаю, это любимые цветы Рихарда. Я злорадствовала, когда видела их здесь, стоящих в фарфоровых вазах, большое количество: на зло миссис Лоу красный заполонил собой весь бальный зал. Жаль, я не в том платье, — стала бы прекрасным дополнением.

Играет инструментальная музыка, но пока никто не танцует. Воспитанницы Благонравной академии, пряча лица за расписными веерами, изредка поглядывали на разодетых, как с иголочки, рыцарей. Красивые, статные молодые люди, с крупными чертами лица и благородными взглядами; в каждом из них читалась порода. На мужчинах черные фраки, а всё, что выдавало в них рыцарей — эмблема Рыцарской академии на груди.

Будучи с течением обстоятельств лишь наблюдателем у двери, я сразу заметила кто кому приглянулся. Как бы миссис Лоу не старалась, против природы не пойдешь, понравившихся мужчин девушки просто просверливали взглядами, а те улыбались и подмигивали, заставляя воспитанниц смущаться, прятаться и махать шустро веерами. Конечно, директриса всё замечала, подходила и ругала; девушки кусали губы и виновато опускали взгляды в пол.

Жаль на меня, такую оборванку, никто не посмотрит, и я не о внимании рыцарей, меня волнует лишь Рихард фон Норд. Его, кстати, пока нет.

***

Сначала в бальный зал уверенно вышел при полном параде дворецкий, музыка тотчас прекратилась, гости притихли и приковали взоры к Вестару. Он недолго молчал, бегло прошелся глазами по воспитанницам Благонравной академии и заострил взгляд на Розалии.

На мгновение девушке показался взгляд дворецкого недобрым, она сочла всему виной её внешний вид; понурилась, потом вовсе впала в объятия смятения. Как вдруг Вестар лучезарно улыбнулся, уже не ей, а всем присутствующим в зале. У девушки возникло чувство, что всё же он смотрел не на серое ученическое платье, которые для бала вовсе не подходит, а просто искалеё.

Дворецкий, громко, торжественно и по всем правилам, объявил графа. После, отступая в сторону под бурные аплодисменты, указал рукой на высокие двери, которые в следующее мгновение раскрыли слуги и из темноты вышел…он— Рихард фон Норд.

На место оглушительных аплодисментов сначала пришла недолгая тишина, а затем бальный зал постепенно наполнился гулом от встревоженных перешептываний. Даже Розалия, которая на протяжении года хорошо общалась с графом, сейчас была поражена и, раскрыв от удивления рот, не могла понять, что происходит.

Фон Норд, словно ужас, сошедший с печальных строк о неком тёмном, который, пророчат, понесет за собой страх и смерть живому. Он во всем черном: исиня-черная водолазка; фрачные брюки с серебристыми лампасами, на них два ремня: один пошире, кожаный с круглыми металлическими вставками; второй выглядит как цепочка сложного плетения, идёт параллельно первому ремню, закручивается, а у бляхи, в форме головы драконы, свисает; будучи его уже личной особенностью поверх всего был халат-кимоно из алтабаса со сложным, замысловатым узором вышитый серебряными нитями.

Одну кисть руки скрывал длинный рукав; на второй руке на каждом пальце тонкое кольцо из белого золота, на безымянном кольцо отличалось — оно с крупным, в форме мягкого квадрата, обсидианом.

Граф держал маску, скрывающую его лицо. Маска белая, с человекоподобными чертами, на ней от глаз и до лба расползалось пятно из помеси бронзы с золотом, губы на искусственном обличие зловеще изогнуты, а от их уголочков шли тонкие щупальца. И именно маска пугала людей; никто не мог понять, для чего фон Норд вышел к гостям в ней.

Граф надел маску специально: она скрывала его уставшее, бледное, почти безжизненного цвета лицо, замученное драконьей тоской о паре. Глаза потускнели, некогда синяя радужка преобразилась и стала серой, губы потрескались, жажду не утолить водой.

В толпе ищет Розэ. Если дворецкий объявил его, значит, она точно здесь. Глазами проходит по прекрасным дамам, смотрящие на него испугано; скользнул взглядом на дверь и, наконец, увиделеё— безупречную человеческую девушку, всего лишь короткий взор на которую заставил кровь в теле анкора бежать быстрее, а сердце выбивать неровный, ускоренный ритм. Он смог вздохнуть полной грудью — тоска отступала, а жизненная энергия тотчас молниеносно наполнила его.

Тень ложилась на глаза, но Розалия всё равно чувствовала, что взгляд графа магнитом прикован к ней. Рихард снимает маску, кладет в ладони слуги, подбежавшей в ту же секунду. В бальном зале снова нависает тишина.

Воспитанницы, позабыв о рыцарях, переглядываются друг с дружкой, загадочно улыбаются, скрывая симпатию за веерами, а затем снова устремляют взор на анкора. Он красив и статен, прекрасный и в то же время холодный, блистательный, словно лёд.

Ступает первый шаг, все тотчас взвились. Рихард фон Норд, как хозяин поместья, начнет бал, пригласив одну из девушек на танец. Каждая хочет стать его избранницей, ведь это большая честь! Как бы они не улыбались ему, граф свой выбор сделал уже давно.

Анкор на секунду останавливается возле вазы, элегантно берет одну розу, преподносит к носу, вдыхая нежный аромат, а затем стрельнул глазами в сторону Розалии. Девушка поняла это, засмущалась, прижав кулачок к груди. Рихард подошел близко к ней и протянул цветок.

Розалия неловко завертела головой, отказываясь. Она стеснялась своего вида, оттого считала себя недостойной. Граф сначала упрямо настаивал, а затем властно взял за руку и потянул девушку в центр бального зала.

Музыканты подхватили, полилась романтическая мелодия. Рихард приблизил Розалию нежно к себе, положил ладонь ей на лопатку, отчего девушка случайно ударилась пышной грудью об крепкую грудь анкора — получилось слишком интимно, она отвернулась, а граф еле уловимо ухмыльнулся, приближаясь губами к её уху. Пламенное дыхание Рихарда касалось кожи, дрожь проходила мелкими иголочками по шее, ключицам, плечам.

Розалия так близко к мужчине впервые, голова кружилась, ноги становились ватными и предательски подкашивались. Мир словно переставал существовать, был только фон Норд и чарующая музыка.

Ощутив пару, по телу Рихарда прошел словно разряд тока, желание вспыхнуло огнем, стало трудно сдерживаться, он безумно хотел ее. Смотрел на пунцовые от смущения щеки Розалии, на белоснежную тонкую шею, к которой хотелось прильнуть губами, затем переводил взгляд на изумрудные очи девушки, которая взволновано моргала длинными ресницами. Граф улыбнулся, опустил ладонь с лопатки на поясницу, тем самым заставив Розалию посмотреть на него.

Взгляды встретились, девушка в его власти, она влюбленно смотрит, не может справиться с переполняющими внутри чувствами.